— Слыхали? Убираться надо, потому говорю коротко, а вопросы — после. В Запустении попадаются места, где людей охватывает беспричинная злоба и бешенство. То одного, то другого, пока не перебьют друг друга. Посему держите себя в руках.
Вот оно что! Пока взваливал за спину заплечный мешок с припасами да надевал по суме с каждого бока, несколько раз ловил себя на мысли, что готов прибить Тейвила или Герингена, которые копошились рядом. В ответ получал косые взгляды, но мы держались; остальные, хвала Харузу, тоже.
— Ну, — Морок обвел взглядом наш небольшой груженый отряд — даже отец Велдон нес свою часть припасов, — все собрали?
— Уходим, — прогудел басом гном. — Крик сказал, что тут воздух отравлен.
— А как же та тварь? — встрял Тейвил.
— Она не нападет, — ляпнул я.
Дьявол! Чуть не сболтнул лишнее. Тени поблизости нет, я не чувствовал ее, но зачем языком молоть? Я возблагодарил небеса за то, что моим словам не придали значения.
— Когда ходили на разведку к Гнилому водопаду, встретили несколько подходящих мест для новой стоянки, — сказал гном.
— Веди, — молвил вождь. — Разобьем новый лагерь, а затем я и мои люди идем назад к Уртаку и Гурдуну. Мы вернемся сюда к полудню?
— Мнится, что да. — Барамуд погладил свою пышную бороду.
— Нам понадобятся носилки, — задумчиво произнес Манрок, — и еще одна пара рук.
Генрих фон Геринген вызвался помочь. По всему выходит, что на время похода он теперь с орками. Лишь бы оказался рядом, если пожалуют подруги Алисы или другие гости от ее хозяев.
Мы выдвинулись.
Окрестности ничем не отличались от любого другого леса в зимнюю пору за пределами Запустения. С начала пути я ожидал увидеть вдоль берега Черной речки искореженные облезлые кривые деревья, но уже который день нас окружают обычные серые стволы, сбросившие листву, да сосны и ели. Сапоги продавливали тонкий слой мокрого снега, укрывший слоеный пирог из мокрых, почерневших и побуревших листьев, мха, сухой травы и ржавых осыпавшихся иголок. Сырой воздух, и почти нет ветра.
Небо затянуто свинцовыми облаками. Здесь, в проклятых эльфийских лесах, еще ни разу не светило солнце. Впрочем, в такой погоде нет ничего удивительного для северных королевств, тем паче за Долгим хребтом.
Когда шли на лодках, ночь проводили на берегу. Укладываясь спать после первого дня в Запустении, я долго вслушивался в звуки из темноты, но не уловил ничего, что могло бы напугать или просто насторожить. Порой думалось, что все истории про здешний лес сотканы из пустых сказок. Только я сам пережил несколько жутких ночей в Арнийском Сумеречье, и потому мне не нужно верить в черную славу Запустения — я проверил ее на себе.
До новой стоянки добирались недолго, чуть более часа. С виду она очень напоминала то опасное место, где разбили прошлый лагерь. Но эльф на языке жестов уверил гнома, что здесь не о чем беспокоиться, а гном пересказал все нам. Пока Барамуд говорил, перворожденный старательно втягивал ноздрями воздух, как если бы пытался унюхать, не отравлен ли он опять. Это выглядело даже смешно, я заметил озорные искорки в глазах Роя. Толстяк подмигнул, но в лице не изменился. Я понял, что смеяться не стоит: и гном, и эльф плохо понимают юмор.
Орки и Геринген налегке отправились назад, а мы принялись устраивать новую ночевку. Ранее завтрашнего утра путь точно не продолжим. Тейвил настоял, чтобы как минимум двое находились все время наготове с оружием в руках. Первыми стоять на страже до темноты жребий выпал ему и Крику. Я и толстяк заступим на пост в первую половину ночи, гном и инквизитор — во вторую. Излишняя предосторожность, как мне казалось. Я не чувствовал близости Алисы, она где-то далеко, но, скорее всего, Ричард прав: мы все-таки в Запустении.
На орков и имперца не рассчитывали. Пусть схватка чуть не случилась из-за Безумства Запустения, как это обозвал отец Томас, и мы все были не в себе; пусть ненависть ушла, но обострилось чувство недоверия. С самого первого дня похода я не питал иллюзий, что средь нас мало кто доверяет остальным; лишь орки по-настоящему верят своим соплеменникам. Отныне же мы явно разбились на две половинки, хотя и средь «моих» Николасу Гарду нельзя положиться на кого-нибудь в полной мере. Я скорей доверюсь племяннице кардинала, она-то была искренна со мной.
Завернувшись в плащ, я грелся у костра и клевал носом. Смеркается, а этих дрянных орков еще нет…
— …сделали все как надо, Рой. — Голос вождя клана вырвал из сна.
Они и имперец вернулись. Стемнело окончательно.
— Вставай, Николас, — обратился ко мне горец, — наш черед караулить.