- Чтоб тебя! - в отчаянии сорвалось с моих уст. Я нажал на спусковой крючок. Дульное пламя осветило угольно черную фигуру у подножия ступеней. Нахлынула волна страха. Я зацепился каблуком за край ступени, упал и понял, что подняться уже не в силах. Липкий ужас сковал меня, я беспомощно выставил перед собой разряженное оружие.
Кто-то схватил меня под руки и потащил наверх, а в подземелье снова огласилось церковным заклятьем. Сыпля проклятьями вперемешку с цитатами из молитв, Тейвил выволок мое обмякшее тело под свет луны. Из темного проема в покрытом снегом холме показалась спина отца Томаса. Инквизитор держал перед собой раскрытый ящик с частицей святого Креста, голос церковника дрожал.
Мы поспешили убраться на дюжину шагов от холма. Мы тяжело дышали. Страх понемногу отступал. Я испытывал подобный ужас лишь однажды, той ночью на дороге к аббатству Маунт.
Судя по бледным лицам моих спутников, хорошо различимым под светом луны, они тоже хлебнули страха.
- Шаркающий призрак убивает ужасом, - отец Самюэль безвольно осел в сугроб. - Теперь я понимаю, что значили эти строчки.
Я бросил взгляд на черный проем в земле. Оттуда несло запахом смерти, но злой дух не мог покинуть подземелье. Оцепенение отпускало меня с каждым вздохом. Обернувшись, чтобы поблагодарить Тейвила и Велдона за спасение, я вдруг услышал:
- Иди сюда...
Глава 20. Иди сюда!
- Слышали? - я оглядывал ночной лес, схватившись за эфес шпаги. Знакомые слова жалили осиным укусом.
Отец Криг, располагавшийся ближе других, устало поинтересовался, что я имею в виду. Лицо Ричарда выражало недоумение, он покачал головой. Остальные как будто и не заметили мой возглас. Томас Велдон держал перед собой раскрытый ящичек со священной реликвией и теперь уже негромко читал молитву. Отец Самюэль по-прежнему сидел на снегу с закрытыми глазами и молчал. Громилы о чем-то шушукалась в пяти шагах от толстяка.
- Голос, - произнес я. - Детский голос.
Память представила перед моим мысленным взором мёртвую девочку с челкой, закрывающей глаза. Я содрогнулся: слишком живы еще воспоминания о пережитом на пути Проклятых. Кошмар наяву, а потом был кошмар во сне; страшный сон, ставший вдруг реальностью на захваченной орками ферме. Пускай утром я не увидел того, что было во сне, но упырь убил двух часовых.
- Нет, ничего не слышал, - сказал барон.
С уст Тейвила падал пар. На окрестности Бранда легла настоящая зима, с крепким морозом и сыпучим снегом. Ветер едва дул, и холод почти не ощущался. Чистое небо, без туч было усеяно звездами. Лунный свет падал на белый снежный покров и рассеивался по округе, отчего лес из редко растущих деревьев хорошо просматривался.
Ричард помянул чертей вместе с их пеклом, проверил пару своих пистолей и принялся заряжать аркебузу. В Тейвиле странным образом сочетались солдафонские манеры и набожность; по меньшей мере внешняя. Гвардеец то и дело посматривал на темный проем в подземелье и после каждого взгляда цедил очередное ругательство. Он полагал, что мой слух уловил что-то подозрительное оттуда.
Последовав примеру Тейвила, я занялся своими пистолями. Неужели голос только почудился? Но ведь я отчетливо слышал его! Или нет? Я непонимающе уставился на лес позади холма. Больше нет ощущения, что нечисть в облике маленькой девочки рядом. Пропал и страх, который крался за спиной в кишке каменного туннеля.
- Пора, - сказал Томас Велдон. Инквизитор аккуратно перекинул через плечо ремень ящичка и с благоговением опустил ладонь на закрытую крышку.
- Святой отец, - произнес я. Первый снаряженный ствол занял свое место в кобуре на груди, - давайте немного подождем. Мне нужно время, чтобы зарядить еще три пистоля, а ночь слишком опасна, чтобы проявлять беспечность.
- Гард, твоя стрельба призрака не остановила, но сила молитвенного слова изгнала нечистый дух, - отец Томас смерил меня своим проникающим в нутро взглядом. - Молитва и святая реликвия с нами, мы выступаем без промедления. Ночь опасна лишь для тех, от кого отвернется двуединый Святой Дух.
- Я не сдвинусь с этого места до тех пор, пока оружие не будет готово, - меня охватила злость.
Холодный тон церковника не предполагал возражений, он не сомневался, что все мы и я в частности покорно побредем туда, куда укажет его перст. Матерь Церковь есмь пастырь, а род человеческий - овны божьи. Но я ночная крыса, а не раб Божий! Харуз тому свидетель!
- Ты поклялся, вор! - последнее слово прозвучало в устах Велдона как оскорбление. - Или клятва вора ничего не стоит?
- Я поклялся, что доставлю святой Крест в Ревентоль! Более ничего! После захода солнца в Загорье слишком опасно и, пока не приведу оружие в порядок, дальше не двинусь.
Лунного света хватило, чтобы узреть в глазах отца Томаса вспыхнувший костер Вселенской инквизиции. Его тяжелый взгляд встретился с моим взором, я принял вызов, мысленно понося церковника последними ругательствами. Так было легче выдержать давление инквизитора.
- Он прав, святой отец, - Тейвил встал между нами. Драгун, высокий и плечистый, отгородил меня от монаха. Барон снова удивил, его набожность не мешала открыто перечить инквизитору.
Я смог опустить взор без признания собственного поражения. Не уступить Велдону оказалось очень трудным, однако я должен был выдержать его натиск. Чтобы не превратиться в беспрекословного наемника, как Джон или Брендон.
Я ожидал, что внимание Велдона сосредоточиться на гвардейце, но инквизитор лишь процитировал Священное Писание:
- Правда лишь в Боге. Другое мнимо.
Пускай говорит, что пожелает! Томас Велдон убрался, и, покуда хоть один пистоль остается без свинца, остаюсь на месте! Я демонстративно повернулся спиной к Велдону и принялся заправлять порох в ствол второго пистоля.
- Иди сюда...
Я вздрогнул, сердце заколотилось, ему стало тесно в груди. Медленно оглядел округу, не переставая работать шомполом. Никого кроме нас, и никто слышал голос упыря. Только я один. Велдон втолковывал что-то старику и толстяку. Ричард все также подозрительно смотрел в сторону холма, перехватив аркебузу поудобней; он напряжен, но и только. Со стороны громил отца Томаса раздался приглушенный смех.
- Иди сюда...
Никто и ухом не повел, а я отчетливо слышу эту мерзкую тварь! Схожу с ума? Я вложил в кобуру второй пистоль и взялся за третий. Сумасшествие! Хотя бы и так, все лучше, чем неупокоенная душа после клыков вампира. Но буду наготове, буду ждать появление нечисти в любое мгновение.
- Иди сюда...
Нет, не морок, нечисть где-то рядом. Она играет со мной!
Третий пистоль. Толстяк в ярости скалил зубы на Тейвила. Драгун виновато пожал плечами, но ничего не предпринял, чтобы поторопить меня.
- Иди сюда...
Голос твари звучит ближе. Или только показалось? Не отвлекаясь более на моих компаньонов и ночной лес, я торопливо снаряжал последний пистоль. Нежить совсем близко.
- Будь настороже, - закончив с четвертым стволом, я негромко обратился к барону. На физиономии Ричарда появился немой вопрос, однако сейчас было не до подробностей, и я коротко добавил про нехорошие предчувствия.
- Ну наконец-то! - в один голос воскликнули святые отцы Криг и Самюэль, когда мы приблизились к тройке монахов.
Велдон скрестил руки на груди, его тяжелый взгляд искал мои глаза. Не желая увязнуть в новом противостоянии с инквизитором, когда упырь совсем недалеко, я старательно избегал встречи с его испытующим взором. Нужно сказать о нежити, но будут ли они меня слушать? Однако я обязан предупредить.
- Святой отец, - я обратился к Велдону, потупив взор на истоптанный снег, - возможно, нам предстоит встреча с новым дьявольским порождением. Прошу велеть остальным держать оружие наготове и, пожалуйста, сделайте ящичек с частицей святого Креста незапертым.
Толстяк набрал в легкие побольше воздуха, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но Велдон воздел к небесам указательный палец, и хранитель библиотеки заткнулся, так и не начав говорить. Старик молчал, с усталым безразличием наблюдая за происходящим. Ночной поход давался отцу Кригу с заметным напряжением сил.