Мысленный взор не только рисовал предо мной внешний вид замка, он проникал в само устройство замка. Я видел механизм, как если бы разобранный замок лежал прямо предо мной. Вот пружина, а здесь фиксатор дужки. Представил, как провернулись детали механизма, и с негромким стуком замок упал наземь. Магия открыла замок, однако сама она справлялась лишь примитивными запорами. Например, таким, каким Сид запер конюшню.
С более сложным механизмом, тем паче, если к нему приложил руку гном, подобный фокус не прокатит. Но я все равно мог узреть, как устроен запорный механизм, а вору ничего другого не требуется. Иногда Дар Харуза натыкался на защитную магию. Тут уж как везло, и я мог ничего не увидеть, но ещё не встретилось замка, перед коим я спасовал. Может быть, воровская магия просто приносит удачу, только мне о том не ведомо.
Проклятый пепел! Крадясь от сруба к срубу, уличил себя на том, что снова пустился в измышления. К дьяволу!
Небо, затянутое тучами, сделало ночь безлунной, а почти полное отсутствие даже легкого дуновения ветра - тихой. И отчего-то я не слышал ни одной собаки, которые так любят побрехать по ночам. Я прижимался к стене очередного дома. Излишняя предосторожность, на улице ведь ни души, но ночная крыса не вправе рисковать.
Поместье спало. Только из пары бревенчатых строений раздавались голоса, там играли в кости и пьянствовали. И вон ещё - по внешней стене прошли двое наемников с фонарями в руках. Скорей для показухи, потому как их маршрут пролег лишь меж ближайших друг к другу башен. Возможно даже, что и не ради караула они выперлись на стену, кто их знает.
Беспечность стражников Укила поражала. Они и их хозяин не боятся ни людей, ни Запустения, а до него рукой подать. Я пожал плечами и двинулся дальше. Сделал шаг и замер... Кровь и песок!
Она здесь! Тень рядом! На мне чужой взор! Таращась во тьму, я медленно поворачивался, пытаясь услышать или увидеть хоть что-нибудь, что указало бы на тень. Но тщетно.
- Когда ж ты отвалишь от меня, - сорвалось с уст.
Вспыхнула злость и почти сразу досада, или скорей даже намек на безнадегу. Пока еще чахлую, но она уже вцепилась в меня. Я лично пронзил шпагой её грудь; по клинку, что в ножнах на моем поясе, текла горячая кровь. Я видел, как предали тень земле, вогнав под сердце кол и отрубив голову. И она снова здесь! Смерть её не брала, у меня же жизнь одна.
Я забубнил под нос. Отборная палубная брань принесла облегчение, разброд в мыслях ушел. Двигаюсь дальше к особняку Уила Укила. Тень здесь, но её присутствие не может отменить мой визит к сундукам промышленника. Золото нужно как воздух, да и возвращение в конюшню от тени не убережет.
Процедив проклятье в адрес адского отродья, обнажив шпагу и кинжал, я продолжил скользить вдоль спящих срубов. В схватке с тенью буду как мышь против кошки, и лучше бы сжимать в ладонях по взведенному пистолю: пуля всяко быстрей любой нечисти. Но выстрелы поставят крест на планах позаимствовать у мастера Укила... Проклятый пепел! Кажется, она приблизилась!
Я облизнул пересохшие губы и оглянулся. Ни души! Магия Харуза не видит и не слышит её. Только я-то знаю, что тень крадется за мной! Я снова один против неё, и нужно идти вперед, за золотом. Без него дороги из поместья Укила нет.
Тьма, верная союзница вора, привела к башне у внутренней стены. Сверху раздавались приглушенные голоса: там тоже играли в кости. Я застыл, в очередной раз вслушиваясь в тишину, но тень по-прежнему не давала обнаружить себя.
Стены в углах башни соединялись уложенными внахлест бревнами и выпирали от перекрестия более чем на фут. Что твоя лестница! Вогнав клинки в ножны, начал подъем. Я лез наверх по единственной башне внутреннего укрепления поместья, которая бодрствовала. Однако тень уже за спиной, и нет времени, чтобы пробраться к другой. К тому же быть замеченным стражей я не боялся. В черном плаще, черной шляпе, и слившись с тьмой магией воровского бога, я почти не различим на фоне темной стены.
Перемахнув на господскую половину поместья, затаился у большого раскидистого дуба. Особняк Укила окружал ухоженный парк. В зимнюю ночную пору голые ветки деревьев вызывали мрачные ассоциации, а днем тут, верно, и в декабре недурственно: мощенные ровные дорожки, остриженные в разнообразные затейные фигуры кустарники. И тишина, в которой слышен каждый шорох. Я оглянулся. Шпага и кинжал снова наготове.
Что именно насторожило, понял не сразу. Тени рядом нет! Я больше не чувствовал её! По виску сбежала струйка пота. Не исчезла ли она, чтобы спустя миг вынырнуть из ниоткуда и вонзить в меня свои кинжалы? Или, выкарабкавшись из могилы, у неё теперь есть что-то более смертоносное?
Я крутил головой, прислонившись спиной к коре старого дуба. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. Я едва не запаниковал, но умиротворенный парк так и остался непотревоженным. Словно бы и нет больше тени.
- Черт с тобой, - прошипел я, уняв нарушенное дыхание.
В сотне шагов спал особняк Укила. Большое трехэтажное каменное здание с вычурной лепниной и тринадцатью шпилями, пронзающими небо. Вместо ставен все окна защищены изогнутыми металлическими решетками. Подобной витиеватой архитектурой не удивишь в южных столицах, но для Загорья особняк смотрелся чужеродно. От него веяло чем-то неестественным. Когда рассматривал дом, вдруг почувствовал настойчивое желание убраться прочь. Что за нерешительность! Ругнувшись, я сплюнул и направился к малоприметной двери в правом крыле.
Невысокая дверь скорей всего отводилась слугам, а, значит, по обыкновению больших домов никогда не затворялась. Я ошибся. Все-таки близость Запустения не могла не наложить свой отпечаток на местный быт. Дверь заперли, однако внутренний замок оказался столь же примитивен, что и навесной у конюшни. Магия легко вскрыла его, я даже не доставал приготовленные загодя булавки и нож.
Ступив на порог особняка, долго вслушивался в тишину, что оставил снаружи. Тени нет, но, думая об исчезновении нечисти, я нервничал все сильней. Лучше закрыть дверь за замок.
Длинный прямой коридор уходил от меня черным жерлом, в конце которого одиноко горел светильник из одной свечи. Я продвигался вперед больше на ощупь, почти не видя перед собой ничего. Магическое зрение помогает мало, когда нет хотя бы лунного света. В полной темноте, например, в подвале, вовсе ничего не углядишь.
По обе стороны от меня часто попадались двери. Из-за некоторых слышался храп; то были комнаты прислуги. Я надеялся, что терзавший меня страх уймется рядом с живыми людьми. Но нет, и глупо сие. Что они против воскресшей из могилы тени? Однако подсознательно хватался за эту мысль. Я боялся встречи с тенью, но не меньше тревожило и её исчезновение. Хотя еще вчера полагал, что привык к присутствию тени, ведь каждую ночь та появлялась у стоянок нашего отряда... Дурак.
Я почти ничего не различал в длинном коридоре, и каждый шорох сулил её появление. В горле стал сухой ком, очень хотелось пить. В доме Укила мне было очень не по себе, в полной темноте ощущал себя каким-то беспомощным.
Но вот и свеча! Коридор закончился и поднимается лестницей на второй этаж - к господским покоям. Переведя дух, я, наверно в сотый раз за сегодняшнюю ночь вслушался в тишину: наверху тоже ни звука. Странный дом, очень странный. Почти не освещенный спящий особняк, хотя вряд ли сейчас сильно за полночь. Я много раз видел богатые дома и дворцы и не припомню, чтобы даже глубокой ночью спали абсолютно все их обитатели. На той же кухне обязательно должен кто-то возиться. Черт знает, где здесь кухня, но копошения прислуги тоже не слыхать. Только храп за дверьми.