— Отдай ей скорее артефакт, — еле выдавил я из себя. — Клянусь, я верну тебя в тело дракона, если хочешь…
Но он пальцем не шевельнул, не рыкнул, не замычал под кляпом, привлекая к себе внимание. Справедливо. Ему из-за моих опытов, возможно, пришлось вынести куда больше страданий, чем мне за последние минуты. И теперь смотреть, как я корчусь от боли, для него отрада? Утешение? Скверна пока до его сапог не добралась — она застопорилась на мне, ползла по ногам, медленно превращая их в пыль.
Трос вынырнул из-под драконовой жилетки, держа концом Кринтару за основание, и протянул ее куда-то за мою спину. Демоница ахнула с восхищением, и оковы с дракона, стало быть, спали, ибо он обвил меня тросом за талию, оторвал от прокаженной земли и отдернул за собой подальше, на траву.
Спина, прожженная заклинаниями, ударилась оземь. Я сцепил зубы от новой волны боли, но она довольно быстро схлынула. Ноги не ощущались — вниз я и не смотрел, когда открыл глаза.
Демоница развернулась к горам и поплыла над пепелищем, утягивая за собой скверну.
— Мы получили свободу! — провозглашала она. — Мы выберем для нас новый лучший мир! За мной дети мои, за мной!
Приспешники устремились за своей… матерью? Замечательно, пускай выметаются из Фрелората.
— Сияна! — окликнул светловолосую демоницу дракон. — Не уходи!
Когда она пришла и почему ее повело следом за демонами? Иномирянка обернулась и будто очнулась — тряхнула своей головой с великолепными рогами. Ее глаза застыли на драконе, набрались слезами.
— Не уходи, снежноволосая леди! — он кинулся к ней, но замер на границе, где еще зеленела трава. Два троса вынырнули из-под лацканов его жилетки и кинулись к иномирянке, разматываясь на всю длину, но так и не достали, зависли плетями в воздухе.
Один из демонов, с двумя широкими клинками в руках, оторвался от уходящих и махнул Сияне.
— Ты теперь одна из нас! Ты никогда не станешь человеком — бокдуш уже не отпустит. Если останешься — твое сумасшествие выйдет из-под контроля, а заковать его могу только я. Пожалей триира, оставь его.
Из глаз с желтыми серпами лились слезы. Тонкие руки нервно мяли черный платок — очень похож на тот, что скрывал пол-лица.
— Сияна… — дракон упал на колени и в отчаяньи принялся рычать и рвать руками траву.
Я тяжело вздохнул, с трудом поднимаясь. Благо, быстрая регенерация почти восстановила ноги. Достали до тошноты эти душевнобольные влюбленные. Пошатываясь, я шагнул ближе к краю и вынул из кармана шкатулку Марлкар.
— Сияна, посмотри сюда.
Ее взгляд растерянно метнулся к моей руке и прикипел к зубчатой руне на крышке шкатулки. Попалась! Какой бы силой ни обладала, но против артефакта высшего демиурга не устоит никто.
Демон, который иномирянку звал за собой, отскочил и помчался догонять нечисть. Где-то в толпе, за мрачной дымкой запустили работу Кринтары — длинная полоса света двигалась по пепелищу к лесу, отмеряя сушу, которая перенесется в другой мир. Вершины гор терялись в тумане — но вроде по ним тоже мелькнула слепящая лента. Сколько демоны отхватят суши?
Я выждал несколько мгновений — и довел риск до конца. Палец надавил на боковую стенку, крышка поднялась, и шкатулка потащила душу иномирянки в свой зев. Но не в два счета, как обычно. Нечто мешало. Полоса света неумолимо двигалась нам навстречу, грозясь отсечь землю, на которой мы стоим. Силуэт иномирянки расплывался, тянулся к Марлкару, а черный платок сохранял четкость, будто удерживал на месте.
Стало быть, платок является своего рода артефактом, который обращает в демона? Возможно, иномирянка не по своей воле обрела такую сущность.
— Ну же, давай, Сияна, — шипел в нетерпении я себе под нос, — ты сильная духом женщина, оторви от себя эту демонову мерзость.
Услышала мои слова или подействовало то, что полоса света нырнула ей под ноги? Силуэт наконец оторвался и уплыл в шкатулку, а два платка воспарили в воздухе и мягко опустились на землю, укрытую пеплом. Один, правда, не задержался и сиганул, словно змея, опрометью ко мне.
Под ногами задрожало. Дракон в замешательстве поднялся и как заведенный, умалишенный, повторял имя иномирянки, встретился со мной глазами и бросился в порыве ярости атаковать. Прежде чем он бы натворил глупостей, я отшвырнул его подальше воздушной волной и запрятал в карман шкатулку. Назойливый черный платок забрался в карман следом. Проскользнул так ловко, что я не поймал.