Магия Фрелората — вязкая, серая — куда сильнее нашей — лучистой, ярко-алой. Возле пригорного леса воздух чуть не искрился от чужеродной магии. Кроме драконов и оромхий, на полуострове точно еще кто-то живет — именно там, где перестает работать Гекторама и куда я рвался птицей десять лет назад. Именно там туманный дракон, стало быть, достал мощные артефакты и амулеты, которые защищают от моих атак и от всевидящего ока дарованной мне сферы.
Именно туда я почти готов отправиться. Но сначала проведу ритуал и завершу подготовку армии — армии, созданной из ресурсов Фрелората. Армии, питающейся магией Фрелората. Только с ней я выиграю. Необходимо напасть на драконов раньше, чем обрушится купол. А затем подчинить, сломить, поработить и их, и неизвестное поселение, после чего перебраться через горы.
Глава 4. Сияна
Я подняла голову от подушки, удивленно рассматривая нашу с Маришкой комнату. Сестренка спала на своей кровати, одеяло валялось под стенкой, пижама как всегда задралась, а светлые волосы разметались по подушке.
Дома? Я дома? Счастье захлестнуло меня трепетным теплом, и я едва не набросилась на сестренку и не затискала в объятиях. Лишь спрыгнула с кровати и сделала шаг по прохладному линолеуму. Через плотные нежно-розовые занавески пробивался тусклый свет. Сколько времени?
Смартфон показал: пятнадцать минут шестого, двадцать девятое августа. Три часа спустя после того, как меня похитил Деян по дороге домой с работы. Значит, мне все приснилось?
Ошарашенная, я опустилась обратно на свою кровать. Туман тоже просто приснился мне?
Глыба льда будто расшиблась о грудь, но не убила, а залегла неподъемным грузом на сердце, дрожью на коже, влагой в уголках глаз.
Нет, подсознание не могло сыграть со мной такую злую шутку! Пожалуйста, пусть Эклер, полуостров, мерзавец-герцог, оромхии, драконы, пернатый друг и Туман — не плод воображения. Может, я вправду провалилась через воду в портал и вернулась домой?
Но… Не могла я вернуться в прошлое — во Фрелорате провела минимум четыре дня. Выходит, мне вправду все приснилось. Я схватила подушку, крепко в нее вцепилась, чтобы разодрать. Ткань трещала. Звериный вой рвался изнутри.
Нет, тихо, нельзя будить рано Маришку. Я уткнула лицо в подушку, давясь всхлипами, и завалилась набок в тепло постели.
Какого лешего реву, а не радуюсь? Я ужасный человек. Вся в мать. Сбежать от ответственности — вот чему я рада. Если бы не спящая рядом сестра, я бы отвесила себе звонкую оплеуху.
Откуда вообще у меня взялось время валяться и рыдать в подушку? Надо выкинуть бредовый сон из головы и жить дальше. Готовить завтрак, оставлять Маришку на соседку, бежать в больницу к папе, потом на одну работу и на вторую до ночи.
Но минута ведь ничего не изменит? Маленькая короткая минута. Там, под закрытыми веками, я стояла сама посреди средневековых покоев и смотрела на дверь. За ней грохотало, послышалась ругань, вскрикнула фрейлина. Терять нечего, и я распахнула дверь. Вдруг там завязалась перепалка, и я незаметно улизну.
Коридор заволокло мрачным, густым облаком. Но на полу сквозь него просматривались очертания стражника и фрейлины, а впереди — незнакомого человека.
Он ринулся ко мне — грозный, сильный принц, весь в черном. Втолкнул собой обратно в покои. Я шагнула назад, наступила на подол юбки, запуталась и чуть не упала. Он ловко поймал меня за талию — сцапал так крепко, что у меня дух вышибло.
Я случайно уткнулась носом ему в грудь. Запах незнакомца чужой для замка; от него пахло лесом и морем. И еще рыбой. Тото говорил, эклеряне десять лет не едят рыбы, ведь оромхии никого не пускают на берег.
От него пахло свободой. И надеждой.
Он стоял неподвижно, держал меня намного дольше, чем нужно. А я не решалась отодвинуться — его близость словно очаровала. Неожиданно он легко коснулся подбородком моих волос, его грудная клетка расширилась — он шумно и глубоко втянул воздух у моего уха. Я оторопела. Незнакомец ко мне принюхался, точно зверь. Его медленный выдох всколыхнул волосы, прикоснулся к коже теплой, невесомой волной и разбежался искрами по нервам.
Две ноты будильника — и я машинально дернулась к смартфону. Он как нарочно заплясал в руках, норовя выскочить, но я угомонила его и выключила до того, как проснулась бы Маришка. Она лишь перевернулась на левый бок и пнула пяткой скомканное одеяло.
Так, пора быстренько в душ, потом готовить завтрак.
Быстренько не получалось. Я разбита. Холодный душ не привел в чувство, и чашка крепкого кофе тоже. Я на автомате готовила еду, еле сдерживаясь от того, чтобы не сползти на пол и не залиться слезами.