— А ты сначала казался выше, — сказал он.
Я объяснил, куда он может засунуть свое мнение и получил от Пола тычок локтем под ребро. Надувшись, я проглотил несколько ложек тушенки, прежде чем заметил, какая она вкусная. Я смаковал мясо с овощами и прислушивался к разговорам моих спутников. Оказалось, что Никчемного Старшего зовут Амбиадесом, а младшего Софосом. Они не братья и вообще не родственники, просто ученики халдея. Я ел, пил и слушал, пока не почувствовал себя слишком измученным, чтобы держать глаза открытыми; моя голова отяжелела и упала на столешницу, я заснул с последним недоеденным куском во рту.
Глава 3
Утром я проснулся на полу одной из комнат верхнего этажа таверны. Со своего места мне были хорошо видны провисшие ремни кровати, на которой лежал Пол. Должно быть, это он принес меня сюда и положил на коврик. Я с завистью посмотрел на его кровать, но по крайней мере, я лежал на деревянном полу, а не на камнях. Подо мной был постелен половичок, а сверху меня накрыли одеялом.
Я высвободил из-под одеяла одну руку и откинул волосы с лица. Обычно я носил волосы достаточно длинными, чтобы завязать их ремешком на затылке, но в тюрьме они отросли еще больше. При аресте я потерял свою ленту, и теперь они свисали вдоль щек спутанными прядями. Вчера мне удалось более менее промыть волосы, но расчесать их было нечем. Я подумал о том, чтобы позаимствовать нож у Пола, и обрезать волосы покороче, но отказался от этой идеи. Пол не доверит мне нож, а пострижет меня сам, вряд ли у него получится красиво.
Кроме того, мне нравились длинные волосы. Чисто вымытые и расчесанные, они красиво лежали на голове, и мне нравилось думать, что такая прическа придает мне аристократический вид. Кроме того, длинные волосы были полезны в моем ремесле. Я иногда прятал мелкие золотые побрякушки под лентой в косе.
Но сейчас, отросшие и спутанные, волосы не прибавляли мне аристократизма. Поэтому я откинул их со лба и сел. Глаза Пола открылись при первом же моем движении и я отбросил мысль вылезти в окно, еще прежде, чем обнаружил, что прикован к кровати. Моя лодыжка была обернута чьей-то запасной рубашкой и заключена в железный манжет, от которого к ножке кровати тянулась недлинная цепь. Освободить ногу можно было, только приподняв кровать вместе с Полом. Я попытался догадаться, кому принадлежала идея о рубашке и одеяле. Пол не выглядел человеком, чувствительным к комфорту.
Мне предстояло еще одно омовение, на этот раз теплой водой в туалетной комнате в конце коридора. Халдей с обоими учениками уже были там; они разделись до пояса и вовсю брызгались водой, получая от этого несомненное удовольствие. Они оглянулись на нас с Полом, явно ожидая, что я начну возражать против мыла и воды.
— Я мылся вчера вечером, — сообщил я халдею. — Смотри, — я поднял руки. — Я очень чистый. Зачем мне снова мыться?
Халдей отошел от своего тазика, отложил кисточку для бритья и поймал одну из моих рук. Он был достаточно осторожен и ухватил меня выше полосы чистых белых бинтов, прежде чем повернуть мою ладонь и поднести ее с моему лицу так, чтобы я мог внимательно разглядеть черную грязь, укоренившуюся в складках кожи.
— Мойся, неряха, — приказал он, и, прежде чем я успел возразить, Пол обхватил меня сзади и подтолкнул к пустому тазу, стоявшему на скамье около стены.
Положив мне одну руку на затылок, другой рукой он поднял кувшин и налил в таз горячей воды.
— Я могу вымыться сам. — никакого эффекта.
Он взял мочалку и мыло и начал обрабатывать мое лицо. Открыв рот, чтобы выразить свое возмущение, я получил порцию пены и больше не спорил. Я молча пытался вывернуться, но не мог — рука Пола словно приклеилась к моей шее. Он был беспощаден к моим синякам, и я в отместку попытался отдавить ему пальцы на ногах. Он больнее сжал мою шею, так что мне пришлось прекратить сопротивление. Он намылил мои плечи и нагнул меня, чтобы заняться спиной. Стоя согнувшись в три погибели, я заметил, что его колено находится в пределах моей досягаемости. Я мог бы схватить его и опрокинуть на пол, но решил не пытаться. Момент для демонстрации моих талантов был не совсем подходящим. Кроме того, пропустив захват, я выглядел бы глупо, так что хватит об этом.
Вторым кувшином воды Пол смыл с меня мыло. Я выпрямился и попытался придать себе пренебрежительный вид, но ванна еще не была закончена. Пол провел меня через всю комнату к деревянной бадье с водой, и окунул туда мою голову, не обращая внимания на мой возмущенный вой. Потом он поднял меня и, пока я откашливался, намылил мне голову и снова окунул.