Пиф-паф, и она меня пристрелила одной фразой.
«…. МЫ просто не совместимы».
Она боялась меня. Я понял это ещё в тот момент, когда мы встретились взглядами, стоя под деревом, в день нашего знакомства. Возможно, она ещё не понимала, какой тип парней ей нравится, но я уже знал, каков он. Я практически смеялся. Она бросила мне в лицо эти слова неуверенным, хриплым голосом, в то время как её глаза путешествовали повсюду, избегая моего лица.
Мы отправились на наше первое свидание через неделю. Я практически силком вытащил её туда, отправив ей посылку, в которой лежал сдутый баскетбольный мяч — тот самый, который я использовал, чтобы заполучить это свидание, вместе с запиской, в которой говорилось о необходимости увидеться в библиотеке. Признаться, встреча в библиотеке прошла отлично. Она надела черную кружевную рубашку с длинным рукавом, которая так сильно облегала её тело, что я видел каждый изгиб, не говоря уже о том, как прекрасно просвечивалась её кожа цвета слоновой кости сквозь просветы в кружевах. Мне хотелось поцеловать её прямо там, у стеллажей. Я бы с удовольствием затащил ее в отдел Диккенса, если бы не боялся, что спугну. Она неохотно согласилась пойти со мной на свидание. Я повел её в «Jaxson’s..», мое любимое кафе-мороженое. В начале вечера она была довольно сдержанной, но потом начала открываться мне и рассказала о своем прошлом. Я думал, все идет прекрасно. Пока…
— Просто я не думаю, что мы совместимы.
— Но мне так не кажется, — сказал я. Наша химия была приятной. Оливия либо все отрицала, либо врала напропалую. Держу пари, что врала.
Она моргнула, причем настолько быстро, насколько птица махает крыльями.
— Прости меня. Просто мне кажется, что мы находимся на разных волнах, — она вымолвила «на разных волнах» так, словно не была уверена, правильно ли употребляет эту фразу. На самом деле мы были на одной волне — я хотел её, она хотела меня. Просто она об этом ещё не знала.
— Это не совсем то, что я имел в виду. Я знаю, что нравлюсь тебе также сильно, как и ты мне. Но это твой выбор, да и я джентльмен. Раз уж ты хочешь, чтобы я отступил — хорошо. Прощай, Оливия.
И прежде, чем я успел схватить её в охапку и хорошенько встряхнуть, чтобы высвободить её чувства, я ушёл.
«Только не оборачивайся! Борись с собой!».
Вот, о чём я думал, уходя. Последнее, чего мне хотелось, это гоняться за человеком, который не хотел меня… или ещё не знал, что хотел.
Я вернулся в свою комнату в общежитии и выпил теплого пива. Быть отвергнутым первый раз в своей жизни — не самое приятное чувство. По правде говоря, очень поганое чувство. По крайней мере, мне тогда так казалось. Я делал все, о чем она меня просила. Мои товарищи по команде практически не разговаривали со мной, тренер на время отстранил меня от игры, и вдобавок ко всему мне разбили сердце. Вдребезги. Как я вообще мог испытывать подобные чувства по отношению к человеку, которого только что встретил?
Я делаю глоток пива, достаю учебник по статистике и около тридцати минут тупо таращусь на страницы, абсолютно ничего не видя. Хотя нет, это не правда. Я вижу Оливию Каспен.
Я видел её повсюду, безуспешно притворяясь, что не видел. Я убеждал себя, что она была самой обычной девчонкой, а не девушкой, которую я так сильно хотел. Мои друзья считали, что я так маниакально хотел её, потому что не мог заполучить. Я не стал их переубеждать. Возможно, так оно и есть. Они подбадривали меня, похлопывая по плечу и указывая на случайных девчонок в университете, которые с удовольствием переспали бы со мной. Ребята называли это секс-терапией. Я пробовал обращаться к ней раз, а может и два, но не было никакого эффекта. Я был выжат, отвергнут и опьянен девчонкой, которую всего лишь однажды поцеловал. Когда кто-то упомянул, что, возможно, она просто лесбиянка, я зацепился за эту идею. Но потом, спустя примерно месяц после того, как Оливия сказала мне, что мы не подходим друг другу, она начала встречаться с самым большим придурком на свете. Я ненавидел их. Поэтому я решил двигаться дальше, убедив себя в том, что она оказалась не такой, какой я себе её представлял.
И тогда я встретил Джессику. Первым, что она сказала, было: «Черт, не могу понять, чего я хочу больше: облизать тебя или выйти за тебя замуж».
На что я ответил: «А что скажешь насчет и того, и другого?».
С этого все и началось. Мы были вместе. Джессика Александр была сексуальной, доброй и взбалмошной. Как раз мой тип. В тоже время она была очень умная, но вы никогда бы этого не поняли, особенно если бы услышали, с каким ажиотажем она обсуждает такие темы, как одежда и фильмы. Мне нравилось быть с ней. Мне нравилось заниматься с ней сексом. Она заполнила ту пустоту, которая образовалась внутри меня. Оливия постепенно отодвинулась на задний план. Спустя некоторое время я уже мог спокойно отшучиваться о ней. Оглядываясь назад, мне становилось смешно от того, что я был одержим девчонкой, которую едва знал. Потом, будучи уже счастлив в новых отношениях, я узнал, что Джессика беременна и сделала аборт у меня за спиной, даже не сообщив мне о том, что ждала ребенка. Меня убивал тот факт, что она приняла решение без меня. Это был мой ребенок. Мой. Я хотел этого ребенка. Я забрал бы его, даже если бы Джессика не захотела заниматься его воспитанием. Я ударил кулаком по стволу дерева, вывихнул запястье и решил завязать со знакомствами и свиданиями.