Она кивает в знак одобрения.
— Я не разговаривал с нашими общими друзьями. Она сказала оставить её в покое, что я и делаю. Насколько я знаю, она забеременела и, черт возьми, живет долго и счастливо.
Сара качает головой.
— Незаконченное дело — это паршиво.
— Наше дело окончено, — отвечаю я резче, чем рассчитывал. — Я живу в Лондоне. У меня есть дочь. Я счастлив. Так чертовски безумно счастлив.
Мы оба одновременно смеемся.
Я разговариваю с матерью за день до её прилета ко мне вместе со Стивом и Эстеллой. Она ведет себя странно. Когда я спрашиваю, что случилось, она путается в словах и говорит, что просто вся на нервах из-за праздников. Чувствую себя виноватым. Стив и мать откладывают свои планы, чтобы привезти Эстеллу ко мне. Я мог бы приехать домой, но пока не готов. Она повсюду: под каждым переплетенным деревом, в каждой машине на дороге. Однажды боль утихнет, и я смогу посмотреть на апельсин, не вспоминая о ней.
А, может, не смогу. Может, жизнь состоит из призраков прошлого.
Я покупаю елку и катаюсь по городу в поисках розовых рождественских украшений. Нахожу коробку крошечных пуантов и розовых свинок с закрученными серебряными хвостиками. Когда я хватаю два рулона серебряной и розовой фольги, продавец улыбается мне.
— У кого-то дочка…
Я киваю. Мне нравится, как это звучит.
Она указывает на коробку с розовыми фламинго и подмигивает. Ее я тоже беру.
Оставляю все в гостиной, чтобы, когда она приедет, мы смогли всё украсить вместе. Моя мать и Стив остановились в «Ритц Карлтоне» через несколько кварталов от нас. Думаю, позволить ли Эстелле самой решить, что у нас будет на праздничный ужин, хотя если она попросит суши или каре ягненка, я согласен и на это. На следующий день я приезжаю в аэропорт на час раньше, чтобы забрать их.
Я жду, сидя на краю ленты выдачи багажа, которая не используется. И беспокоюсь. Глядя на пустой проход, подумываю купить и выпить эспрессо. Не знаю, почему, но у меня странное чувство, от которого скручивает желудок.
Люди начинают выходить, поэтому я встаю и жду перед толпой, пытаясь разглядеть пучок маминых волос. Светлые волосы сложно будет пропустить. Брат однажды сказал мне, что помнит её с рыжими волосами, когда был ещё маленьким, но она упорно это отрицает. Я достаю телефон, чтобы проверить, нет ли пропущенных звонков или сообщений от неё, но ничего не нахожу. Она всегда пишет мне, когда прилетает. Мой желудок скручивает от боли. У меня очень странное ощущение. Что, если Лия сделала какую-нибудь глупость? От неё можно ждать чего угодно. Уже собираюсь набрать номер матери, как загорается экран телефона. На нем незнакомый номер.
— Алло?
— Калеб Дрэйк? — женский голос, тихий и с придыханием, словно она не хочет, чтобы её подслушали.
Меня бросает в дрожь. Вспоминаю последний раз, когда получал такой звонок.
— Меня зовут Кларибэль Васкез. Я консультант в Южном Медицинском центре Боки, — её голос обрывается, и я с бешено стучащим сердцем жду, когда она закончит фразу.
— Произошел несчастный случай, — объясняет она. — Ваши родители… ваша дочь. Они…
— Они живы?
Она замолкает. Такое чувство, что прошел час, десять часов. Почему она так тянет с ответом!
— Была авария. Полу…
— Эстелла? — спрашиваю я.
— Она в критическом состоянии. Ваши родители…
Не хочу, чтобы она продолжала. Я сажусь, но так как подо мной ничего нет, то сползаю по стене и падаю на пол, прикрыв лицо рукой. Я едва могу держать телефон: так сильно меня трясет.
— Её мать там?
— Нет, мы не смогли связаться с вашей бывшей женой.
— Эстелла, — говорю я. Это всё, что могу из себя выдавить. Слишком боюсь спросить.
— Её около часа назад привезли из операционной. Обширное внутреннее кровотечение. Сейчас она под наблюдением врачей. Было бы замечательно, если бы вы приехали.
Я отключаюсь, даже не попрощавшись, и иду прямо к кассе. Рейс через три часа. У меня есть время заехать домой, взять паспорт и вернуться назад. Я не думаю. Просто бросаю несколько вещей в сумку, ловлю такси назад в аэропорт и сажусь на рейс. Я не сплю, не ем, не думаю. «Ты в шоке, — говорю я себе. — Твои родители мертвы». Но потом напоминаю себе, что не надо думать. Нужно попасть домой, к Эстелле. Позже буду их оплакивать. Прямо сейчас я должен думать только об Эстелле.
Из аэропорта я еду на такси. Звоню Кларибэль, как только закрываю дверцу. Она говорит, что состояние Эстеллы не изменилось, и она встретит меня в холле больницы. Когда я забегаю в двери, Кларибэль ждет меня. Она очень маленького роста, и я вынужден наклониться, чтобы посмотреть на неё.