— Сперва, мы читаем молитву, юная леди, — сказала она. — Склони голову.
Я повиновалась и, пока она благословляла еду, удивлялась про себя, действительно ли это мать моего отца. Насколько я знаю, он никогда не ступал на порог ни одной церкви. Хотелось бы узнать, смогу ли я привыкнуть к такой долгой паузе перед едой и к этой небольшой речи.
— Благослови эту пищу, чтобы она подкрепила наши тела, аминь, — закончила она и подняла голову.
Она взяла свои столовые принадлежности, так что я решила, что сейчас можно начать есть.
Мы съели наш ужин в тишине. Ну, я говорю «мы». Я провела большую часть времени, лепя скульптуры из пюре, перебирая зеленые бобы и избегая отбивную. У меня всегда была проблема с тем, чтобы съесть что-то, что когда-то имело лицо. В конце концов, Беа заметила, что я не ем.
— Что-то не так? — спросила она.
Я пробурчала ответ.
— И что ты сказала?
— Я…я не очень-то голодна, — пробормотала я.
— Не трать в пустую хорошую еду, — ответила она. — Я не знаю, к какой легкой закуске ты привыкла в городе, но у меня ее нет. Мы едим три раза в день. И если ты проснешься от голода в середине ночи, не ищи ничего съестного.
— Не буду, — сказала я, желая исчезнуть.
Мне просто хочется спрятаться куда-нибудь, пока не вернется папа. Он должен. Он просто обязан вернуться.
Нахмурившись при виде моей нетронутой тарелки, она прокомментировала:
— Расточительство, — после чего принялась доедать свой ужин.
Потом она встала и извинилась, сказав, что ей нужно позвонить.
Я смотрела в широкое окно, сфокусировав взгляд на том месте, где верхушки деревьев встречались с небом. Фруктовые деревья не были такими высокими, как те, что росли в лесу по обе стороны от дома. Небо только сейчас начало приобретать оттенок заката. Мне еще нужно будет приспособиться к разнице во времени.
Что я здесь делаю? Кто мог похитить профессора антропологии? Иногда он был склонен к тому, чтобы остаться в университете, ночуя на диване в своем кабинете, так что если бы не погром в квартире, то мне потребовалось бы некоторое время, чтобы понять, что что-то не так. Но, несмотря на хаос в квартире, не было никаких следов взлома. Из-за этого полиция не рассматривала случившееся исключительно как похищение, они упомянули, что существует вероятность того, что он сбежал.
Даже если и так, даже если бы он оставил меня, не сказав ничего, не оставив записки, определенно, у него была веская причина для этого. Должно было случиться что-то ужасное. Что-то, связанное с его исследованием, я уверена. Он бы не бросил меня, если бы не вмешалось что-то экстраординарное. Но как я могу узнать, что же это было? Может быть, в квартире остался ключ к разгадке, но я не была в состоянии найти его, до того, как меня отправили сюда. Как я могу помочь ему через полстраны? Как я смогу вернуться домой?
Мой взгляд вернулся к столу. Если я ничего не ем, то хотя бы могу помочь с посудой. Но я не имею ни малейшего понятия, что делать с тарелками. Положить их в посудомоечную машину? Помыть вручную? Оставить на столе? Я отправилась на поиски женщины, которая являлась моей бабушкой.
Проходя мимо комнаты, заполненной красивыми, нежными чашками и блюдцами, я услышала ее голос в передней части дома. Я хотела спросить у нее, что делать.
Я подошла к передней гостиной и увидела ее расхаживающей по комнате с телефоном в руке.
— Ты не можешь ожидать, что я справлюсь с этим в одиночку, — говорила она. — Ты видел ее?
Я остановилась и сделала шаг назад, чтобы меня не было видно из гостиной. Подслушивание вряд ли поможет мне понравиться ей. Но я словно приклеилась к месту.
— Если бы ты ее видела, ты бы так не говорила, — скромно сказала она. — Клянусь, это именно эта девчонка. Ты уверена, что она…?
Молчание.
— Ну, я считаю, это верно, как и то, что ты можешь это получить. Да… знаешь, то, что я сказала. Я беру свои слова обратно. Она должна уйти. Мне следует…?
Все мышцы в моей груди замерли, словно камень.
— Ба…бабушка? — говорю я, как будто просто шла наверх.
Она повернулась, и на секунду мне показалось, что в ее глазах мелькнул и тут же исчез страх.
— Жди ее завтра, — резко говорит она в телефон и вешает трубку.
Потом она обращается ко мне:
— Да, Джульетта, что такое?
Я должна уйти. Завтра. Моя голова закружилась. Для чего я здесь?