— Ты бы сделал всё, чтобы избавиться от него, Джон. В сотый раз, я не дура.
— И в тысячный раз, Шарлотта, я польщен, что ты считаешь, у меня есть влияние на эту ходячую катастрофу, — отрезал Тэйлор. — Габриэль ушел, потому что он покончил с нами, и тут нет других причин. Не ты, не я, не Саймон и не Кира. Ему стало скучно, поэтому он ушел.
— Они, ах, они… — комментировала Камилла, — они спорят. Про тебя. Тэйлор сказал, ты…ходячая катастрофа.
— С его точки зрения, я уверен так и есть, — холодно сказал Габриэль. — Я догадывался, что это они тут, просто хотел убедиться.
— Я не слышу их очень хорошо, — призналась Камилла. — Может что-то мешает?
— Хм, — протянул он. — Назови это побочным эффектом этого города. Я просто не был уверен, насколько сильно это на тебя повлияет. Ладно, давай не будем заставлять их ждать.
Он вышел из машины, громко хлопнув дверью. Камилла услышала, что разговор внутри прекратился. Она взяла сумку и тоже вылезла из машины.
— Они собираются попросить тебя уйти, — тихо сказал Габриэль, когда они шли к двери. — Ты можешь протестовать, если хочешь, но сделай это. В любом случае у тебя должно получиться услышать всё из своей комнаты, если тебе есть до этого дело.
— Зачем мне это нужно? — проворчала Камилла, и он погладил ее по голове.
Под их ногами хрустел гравий, когда они подходили к двери. Габриэль открыл ее, и убедительно изобразил удивление.
— Я удивился, кто устроил мне засаду на моем же месте, но, думаю, я должен был это ожидать, — сказал он.
— Никто не устраивал на тебя засаду, — ответила Шарлотта.
Тэйлор выглядел кисло. Он считал, что Габриэль и Камилла с ее язвительностью записали на свой счет такие слова как «заклятый враг» и «неизбежная расплата».
— Я ценю это, Шарлотта, но Джон и я оба взрослые. Думаю, мы можем быть вежливыми.
— Да, ну, а я нет, — заявила она. — Камилла, мне очень жаль, что я прошу тебя об этом, но не могла бы ты подняться наверх? Это очень старые, очень скучные взрослые вещи.
Это была ложь, жалкая ложь. Камилла заметила, Шарлотта Миллер была слаба на обман.
— Всё в порядке, детка, это не займет много времени, — бесцеремонно сказал Габриэль.
— Всё равно, — пробормотала она на английском.
Камилла поднялась по ступеням, чувствуя превосходство. Она и Габриэль могли перехитрить любого. Она закрыла дверь в свою комнату со слышимым щелканьем, но она не была внутри. С ее ухудшенным слухом она не будет рисковать, она не пропустит этого ни за что.
Камилла стояла в коридоре, ожидая, когда разговор просочится вверх по лестнице. Закрыв глаза, она предалась слуху.
Она услышала гневное дыхание. Разочарование. Тэйлор.
— Если ты хотел поговорить со мной наедине, — говорил Габриэль, — тебе следовало сделать это, когда Шарлотта не смогла бы так легко за тобой последовать.
— Как ты посмел сюда вернуться? — кипел Тэйлор.
— Как я посмел? — слегка подражая ему, сказа Габриэль. — Какой драматический поворот фразы. Как я посмел. Звучит, как Шекспир. Но я не уверен, что мы на таком же уровне.
— Мы уже прошли этот уровень, старик.
Старик? Камилла нахмурилась. Они ведь выглядели одинакового возраста.
— Продолжай обвинять меня во всём, что тебе нравится, мне все равно, — спокойно произнес Габриэль. — Причина, по которой я здесь, не имеет с вами ничего общего. Не имела раньше, и не имеет сейчас.
— И я предполагаю, что ты тут лишь из-за хорошей школьной системы, теперь, когда ты стал ответственным родителем, — огрызнулся Тэйлор. — Что же ты делаешь с этой бедной девушкой? Рин Унимо съест ее живьем. Так вот почему ты привез ее сюда? Тебе с ней стало скучно, и ты решил, что пришло время избавиться от нее?
В венах Камиллы бешено стучала кровь. Она хотела перепрыгнуть через лестницу и ударить Тэйлора в лицо. Габриэль бы никогда не сделал этого. Тэйлор ничего не знает.
— Она должна выходить в мир временами, — сказал Габриэль. — Может быть, я и ждал слишком долго, но я эгоист в этом плане. Ты хочешь напасть на меня Тэйлор? Почему ты всё еще здесь? Мне помнится, ты кричал, что уйдешь из Хэйвенвуда при первой же возможности.
Молчание. Камилла предполагала, что Тэйлор был ошеломлен внезапным поворотом.
— Это не твое дело, — медленно произнес учитель английского.
— Что Унимо пообещала тебе? — спросил Габриэль. — Что могло удержать тебя здесь?