Мы переместились в компьютерный класс библиотеки, когда наше расследование приняло неожиданный оборот. Одна вещь, которая делает интернет предпочтительным, — кроме кошек, вы понимаете — это родословные.
— Дерево семьи Этеридж официально прерывается в 1918 году, — говорит Дастин. — Больше никаких Этериджей. Или так кажется. Всё, что случилось в 1918 — так это то, что последний наследник мужского пола умер, оставив всё дочери, которая вышла замуж за чувака по имени Томас Макалистер, — он выглядит весьма довольным собой. — Всё имущество перешло к ней, а потом и к ее сыну Этериджу Макалистеру. Вот когда имена действительно изменились. И с тех пор были разделены среди их многочисленных потомков.
— Тогда почему я ничего не знаю об этом? Я должен знать, если я наследник огромного состояния, чувак.
— Я не говорил, что ты им являешься, — поправляет Дастин. — Здесь много Макалистеров. Смотри.
Он указывает на большое разветвление Макалистеров вплоть до сегодняшнего времени.
— И сейчас люди не придерживаются того, что все наследует первенец, это не очередь на корону. Это просто куча земли. Или была ее ею. Много земли уже распродано. Она был разделена и вновь разделена между потомками. И если ты думаешь об этом, то вероятно, что есть своего рода право на наследство всего этого.
— А как ты считаешь?
Он выглядит так, будто ему некомфортно.
— Как ты думаешь, сколько твой отец зарабатывает.
Я пожимаю плечами.
— Много.
— Не пойми меня неправильно…но мой отец выше твоего в компании. И я полностью уверен, что он зарабатывает больше денег.
— Так как же твоя мама ходит по магазинам каждые выходные?
— Волшебным образом, — отвечаю я. — И под волшебством я имею в виду кредитные карты.
— Держу пари на мой оригинал VentureBros, что твоя мама владелица трастового фонда.
— Что-то у тебя настроение для споров сегодня, — говорю я.
Он смущенно улыбается.
Но когда я думаю о том, то он сказал, понимаю, что его слова логичны. Если мистер Херон не зарабатывает достаточно много, а мой отец на должности ниже его, то и он зарабатывает меньше. Но Дастин прав, моя мама постоянно водит Хейли в дорогие салоны, водит внедорожник, и приходит домой с новыми туфлями достаточно часто.
— Ты мог бы спросить ее об этом, — предлагает Дастин.
— Спросить у моей мамы о деньгах? — переспрашиваю я. — Если ты не говоришь со своим отцом по поводу… ты знаешь… Я ни в коем случае не спрашиваю маму о деньгах. В последний раз, когда я попросил у нее пару билетов в кино, она рассказывала мне, как боролась с горным львом с консервным ножом.
— Это звучит преувеличено, — отвечает Дастин.
— За двадцать баксов никогда не получишь счастье.
— Это кое о чем напомнило мне… Надо найти ту книгу прежде чем женщина с татуировками войдет сюда и накричит на меня или что-то типа этого, — говорит он.
Я замечаю миссис Беа, выходящую из кабинета.
— Она определенно должна знать, где она, — говорю я, направляясь к ней.
— Мак, — шипит он за моей спиной, — я не думаю, что это хорошая…
Но уже поздно, я стою перед ней.
— Здравствуйте, миссис Беа.
— Мак, — она улыбается мне. — Чем могу помочь?
Я знаю, что она найдет всё, что нужно достаточно быстро. С седыми волосами или нет, миссис Беа имеет потрясающую память.
— Я знаю, это глупый вопрос, но поймите меня, Дастин тупо заключил сделку с кем-то… у вас есть копия сказок Грим здесь?
Она поднимает брови.
— Есть на втором или третьем этаже.
— Нет, здесь, на этом этаже, — говорю я.
— Она была очень конкретной, — добавляет Дастин.
— Она?
Мне хочется ударить его.
— Женщина на улице сказала, что здесь есть особенная копия. Мы просто заинтересовались правда ли это, — говорю я быстро.
Нет смысла попадать Дасу в неприятности, если этой книги даже не существует.
Внезапно, взгляд миссис Беа становится острым.
— Какая женщина? Как она выглядела?
Я опешил от ее напористости.
— Очень грязная, вся в татуировках…
Когда старушка ругается, я и Дастин отступаем на шаг. Я не думал, что старые леди говорят подобное.
— Вы же ничего не взяли у нее?
— Нет, зачем нас красть что-то у случайной жуткой леди?
Дастин сглатывает.
— Она дала мне двадцатку.
Беа хватает его за плечо и встряхивает.
— Ты занес ее в здание?
— Я…я…я заплатил ею штраф за книгу, — заикается он.
Она устремляется к лестнице и с прытью подростка спускается вниз. Мы смотрим друг на друга, а потом направляемся за ней. Что, черт возьми, происходит?