Она посмотрела на другую сторону улицы и дома за ее пределами. Должно быть, он оттуда.
— Убирайся! — потребовала она на английском.
Он фыркнул, не впечатленный.
— Я еще не закончил, — усмехнулся он.
Он снова встряхнул баллончик.
Камилла разразилась бранью.
— Я сказала, убирайся, — уже громче отрезала она.
Его глаза бросали вызов.
— И что ты будешь делать, Златовласка? — он подошел ближе, грозно взирая на нее с высоты своего роста, пытаясь напугать. — Вы, иностранные дети, приходите в наш город, ведете себя, как пожелаете, а потом убегаете плакаться к мамочке и…
Камилла толкнула его, и он оступился, улыбаясь.
— Камилла, — прозвучал голос Габриэля. — Хватит.
Ее пульс ускорился. Она почувствовала, что ее вены на левом предплечье упираются в железный браслет. Никто не мог говорить про ее родителей в подобном тоне и думать, что это сойдет ему с рук.
Она оглянулась. Взрослые вышли из здания. Габриэль бегло посмотрел на сцену, развернувшуюся перед ними. Рин рассматривала Камиллу с неодобрением. Шарлотта была ошеломлена.
— Уоррен Хайд! — воскликнула Шарлотта. — Как ты мог?
Он пожал плечами.
— Это место заброшено уже довольно давно. Я думал, тут никого нет.
Лжец!
— Здесь машины и вполне видно, что ведутся строительные работы, — яростно говорила Камилла Габриэлю на японском.
Он просто положил руку ей на плечо, универсальный знак, указывающий на то, что ей нужно успокоиться.
— Даже если это и правда, — говорила Шарлотта парню, — мы все еще не ходим по округе, разрисовывая дома.
— Нет, — согласилась Рин. — Но также мы не набрасываемся на остальных учеников в общественных местах, — ее глаза остановились на Камилле. — Вы даже не перешли порог школы, мисс Тиг, и уже прибегаете к насилию. Да, я бы сказала, что ваш испытательный срок более чем оправдан. Идемте, мистер Хайд, я провожу вас. Мистер Кацуро, мы продолжим наш разговор позже.
— Надеюсь на это, — спокойно ответил Габриэль.
Бросив ухмылку Камилле, парень последовал за Рин к ее машине.
Шарлотта облегченно вздохнула, когда они уехали:
— Мне очень жаль. Иногда он просто невозможен.
— И когда же Рин Унимо взяла все дела в свои руки? — спросил Габриэль, наблюдая за тем, как машина выезжает с парковки.
— В течение лета, — ответила Шарлотта. — Я знаю, она кажется резкой, но у нас никогда не было такого спокойного года, как этот.
— И она разработала некоторые проекты, которым вы все очень рады.
Шарлотта слегка покраснела.
— Что?
— У тебя мел на рукаве рубашки. Ты превратилась в рассеянного профессора.
— Я учитель химии в средней школе, а не профессор, — упрекнула она. — Она увеличила мне бюджет, если ты это имел в виду под проектами. У меня появилась возможность собрать набор получше по химии для детей, — она улыбнулась Камилле. — Тебе повезло, я запланировала парочку действительно классных вещей. Если мы не подпалим что-нибудь до Рождества, я буду удивлена.
Габриэль вздохнул, рассматривая новые граффити.
— Почему у меня такое чувство, что ты единственная, кто рад нас здесь видеть?
— Рин просто очень осторожный человек, — великодушно произнесла Шарлотта. — А Хайд… тут ничего личного. Он, кажется, считает, что должен проверить каждого нового студента.
— И Тэйлор?
Ее улыбка исчезла.
— А что с ним?
— Ах, — видя ответ на свой вопрос в ее реакции, произнес он. — Тем не менее, не всё так плохо.
— Не сдавайтесь, ладно, — сказал Шарлотта. — На днях он подойдет к тебе.
— Ты говоришь, что…
— Будет лучше, если ты перестанешь провоцировать его, — увещевала она.
Он улыбнулся.
— Мне нравится думать об этом, как о том, что я учу его заводиться.
— Скорее свиньи полетят, чем научится заводиться Джон Тэйлор, — сухо ответила Шарлотта.
— Может, это мне стоит посоветовать тебе не сдаваться, — ответил Габриэль.
Она засмеялась.
— Давай будем реалистами. Ну, мне пора возвращаться. Похоже, мы завтра встретимся с тобой в классе, Камилла.
Девушка пожала плечами.
— Она рада, — солгал Габриэль.
Шарлотта рассмеялась.
— Бьюсь об заклад, я смогу ее обрадовать. Увидимся.
Камилла и Габриэль вернулись в душное, незаконченное кафе. Он корпел над списками и схемами на неокрашенном прилавке. Она прислонилась к колонне, мечтая о том, чтобы тут был стул.
— Я не хочу ходить в школу с этими людьми, — сказала Камилла, радуясь, что наконец-то можно говорить на японском, как нормальный человек.