Три вдоха Нилла просто стояла и потирала пылающие щеки, кривясь от боли. А потом с рычанием схватила мужчину под руки и втащила его достаточно далеко в комнату, чтобы тихо закрыть дверь.
Ее губы горели. Она вытерла их ладонью, не подумав, а потом поняла, что сделала. Ей не стоило больше целоваться этой ночью! Не проверяя пульс мужчины, она поспешила завязать шнурок туники, надела когти на ладони и поспешила к окну. Она открыла окно, выбралась на подоконник.
И замерла.
Тот блеск света. Сияние среди тьмы океана было из Роузварда. И оно казалось ярче, чем раньше.
Она снова ощутила, что свет сиял для нее.
— Бред, — прорычала она, свесилась из окна в ночь и спустилась с Эвеншпиля.
2
Ее сердце еще не перестало колотиться, когда она прошла в дверь кухни, тихо закрыла ее, задержала дыхание и прислушалась, проверяя, что за ней не гнались. Звуков не было, но инстинкт ревел в ее голове, предупреждая ее.
Кража не была чистой. Тот мужчина, оставшийся на полу в комнате, устроит проблемы. Как-то. Она это знала.
Ругаясь сквозь зубы, Нилла повернулась и поспешила по кухням. Множество комнат соединялись под сводчатыми потолками, напоминали пещеру, пока она шла между длинных столов для приготовлений. Тишина ощущалась как потусторонняя. Она привыкла к шуму, крикам, скрежету рабочего дня. Тусклый свет мерцал в больших кирпичных печах, которые снова растопят через несколько часов. Но в остальном место было как гробница.
Пульс бил по ушам, Нилла обошла последний стол и направилась к дальней двери. Она спустилась по Эвеншпилю как паук на паутинке, а потом ждала на крыше, пока Сэм подаст сигнал, что все чисто. Он вскоре появился, махнул рукой, и она спустилась по стене, пролезла в открытое окно общежития и никого не встретила по пути.
Нилла приоткрыла дверь кухни. Отсюда она видела только длинный участок стены университета. Стражей не было видно сверху. Она открыла дверь шире и вышла на каменное крыльцо.
— С возвращением, Рыжик. Повеселилась?
Холодок пробежал по спине Ниллы.
Она охнула и повернулась, увидела Сэма, прислонившегося спокойно к стене, жуя сладкую травинку. Ее глаза обычно хорошо видели в темноте, но скользнули по нему взглядом, не узнав. Но Сэм был одарен фейри. Мама всегда так говорила.
Нилла агрессивно замахала ладонью, прогоняя, тихо закрыла за собой дверь. Она быстро заперла ее ключом, который украла у пекаря вечером. А потом повернулась к Сэму.
— Идиот, — прорычала она. — Ты хочешь привлечь сюда стражу? У тебя мозги боггарта!
Он рассмеялся, не сделав голос тише, а она схватила его за руку и потянула по дорожке от кухни.
— Расслабься. Последние стражи уже пьют на восточной вышке. Я слышал, они обсуждали игру в кости, и я следил четверть часа. Луна не сверкала на броне поблизости, а их доспехи сияют, уж поверь! И сильно сияют.
Нилла пыталась тщетно заглушить его, а потом закатила глаза и просто ускорилась. Сэм станет говорить еще громче, если она попросит его быть тише. Чудо, что его не поймали до этого.
— Нет смысла с этим бороться, девочка, — сказала ей мама одной из ночей после того, как они объединились с Сэмом. Нилла была уверена, что его громкий голос и беспечное поведение привлекут всех стражей Вимборна к их укрытию, но они пережили ночь тогда без инцидентов. — Сэм тронут фейри. Он ощущает беду костями за мили. Можешь доверять его чувствам, как компасу в море.
Мама была права. Сэм, казалось, обладал сверхъестественной способностью замечать угрозу. Он становился тихим, как кот зимней ночью, когда было нужно. Но когда он был убежден, что угрозы не было, ничто не могло заставить его закрыть рот.
Мама всегда любила работать с Сэмом, особенно для серьезных краж. Она говорила ему, что он был удачей, трепала его волосы и смущала его. Нилле это не нравилось. Если он был одарен фейри по-настоящему, то… дары фейри были мелочами. Он мог ошибиться в один из дней. Он мог попасть в ловушку своей уверенности и утащить за собой всех, кто был вокруг него. В один из дней…
— Заткнись, пощади мои бедные уши, — прорычала Нилла, от этого Сэм только снова рассмеялся. Он стряхнул ее ладонь со своей руки, но тут же поймал ее пальцы, переплел их с его. Нилла попыталась отпрянуть, но он сжал, раскачивая ее руку, как делали друзья. Они когда-то часто так ходили. Когда-то она давала ему даже поцеловать ее, просто коснуться губами. Этого хватало, чтобы она покраснела, замечталась и улыбалась в подушку ночью.