Нилла сглотнула с трудом. В горле пересохло. Но она должна была попробовать. Она открыла рот и пропела первую песню, которая пришла в голову:
— Красным цветет роза в сердце этой ночью,
Светлая, как солнце, новая, как весна,
Сияют ярко звезды, зовут петь мою душу,
Хоть вокруг рекою протекает тьма.
Где она услышала эти слова, эту мелодию? Это было как что-то из сна, далекого сна. Она знала, что пела это неправильно, не так, как это нужно было петь. Ее голос был слишком резким, тонким и высоким.
Эта песня была для низкого хриплого голоса, полного тепла и глубины страсти. Она слышала голос раньше, хотя не помнила, где или когда.
— Спустись к воде, любовь моя, любовь,
Спустись по берегу к воде.
Садись в лодку и плыви в ночь,
И я буду навеки твоей любовью.
Единорог поднял голову. Острые волосы сжались. Его хвост перестал метаться, и все его тело застыло.
А потом огонь пробежал по его спине, словно он был голоден и хотел утолить этот голод. Он сделал шаг, другой. На третий он запел. Нилла смотрела, как магия рябью неслась к ней, смешиваясь с ее голосом.
Слова песни пропали. Но песня росла, красота и величие были выше ее плохого вокала, ее смертных идеалов. В этот раз, когда голос в ее голове завизжал, что она поддавалась чарам, что она попалась, она не спорила с ним. Это было правдой. Она знала. Но смысла бороться не было.
Единорог подходил ближе, здоровый глаз горел. Оставалось несколько шагов, чтобы ловушка сработала. Еще три… еще два… один…
Боль вспыхнула в ее руке, пальцы сжали ее руку. Нилла с потрясением перестала петь, ее дернули за руку так, что она потеряла равновесие.
Стены ловушки поднялись из земли. Воздух расколол визг единорога, когда он понял, куда попал. Но заклинание сомкнулось, и звук пропал.
Нилла прокатилась по мху, листьям и земле, раскрыв рот в беззвучном крике, ее разум обжигала боль разорванных чар. Когда ее тело замерло, она оказалась головой на широкой вздымающейся груди, ее лицо уткнулось в спутанную бороду.
23
Соран лежал неподвижно, руки крепко обвивали девушку. Небо над ним дико кружилось, обрамленное сплетающимися ветвями, и тьма смыкалась, сужая поле зрения. Он боялся, что потеряет сознание.
Девушка была жива? А он? Может, он умер. Может, магия, когда его меч-заклинание столкнулся с рогом единорога, взорвалась так, что порвала его смертное тело, и теперь он остался только призраком.
Может, потому ему показалось, что он слышал песню Хелении среди деревьев, зовущую его…
Нет, это не мог быть голос Хелении. Ему показалось это в жуткий миг, когда он верил, что был на грани смерти.
Соран моргал, пытаясь очистить зрение усилием воли. Он приподнял голову на пару дюймов и опустил подбородок, чтобы увидеть спутанные рыжие волосы у своей груди.
— Мисс Бек? — сдавленно сказал он. Соран осторожно подвинул ладонь с ее плеча, чтобы убрать волосы с ее щеки и попытаться увидеть ее лицо. — Мисс Бек, вы…
Спазм сотряс ее тело, и она резко села, уперев ладони в его грудь. Большие голубые глаза смотрели на него, дикие и ошеломленные. Грязь запачкала ее лицо с одной стороны, и ее волосы были в листьях и прутьях.
— Вы живы! — прохрипела она. Ее пальцы сжали его рубаху.
— Да, — он приподнялся на локтях, быстро моргая, чтобы отогнать тьму. Он переместил вес на одну руку, поднял другую. Он осторожно опустил холодные пальцы на ее ладонь. — Все хорошо, мисс Бек. Опасность позади.
Она поежилась, подняла плечи до ушей. Она медленно разжала пальцы, отпустила его рубаху и убрала ладонь из-под его. Он ощутил странное ощущение потери, но быстро подавил его.
Они поднялись на ноги и отошли друг от друга, поправили одежду и не смотрели в глаза друг другу. Девушка оглянулась. Соран проследил за ее взглядом до ловушки под ольхой. Мерцающее заклинание держалось, хотя единорог бушевал в небольшой клетке. Те стены долго не продержатся. Ему нужно было действовать быстро.
— Где мой меч? — пробормотал он, озираясь. Он вскоре заметил его, но не там, где ожидал. Не там, где он и единорог столкнулись. Хмурясь, он шагнул к оружию.
Недостаточно быстро.
— О! — воскликнула девушка. — Я бросила его туда, сэр, — она быстро прошла ближе к ольхе, где меч лежал у края ловушки. Она опустилась на колени, сжала рукоять ладошками и подняла меч.