Гарри быстро написал:
Профессор Снейп,
Мне очень жаль. Так жаль. Я никогда не чувствовал столько сожаления за всю мою жизнь. Я действительно облажался, и теперь чувствую, что вы будете вечно ненавидеть меня. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, простите меня. Можете наказать меня, как захотите, мне все равно. Пожалуйста, просто поговорите со мной еще раз.
Вор Растопырника.
Гарри посмотрел на записку, надеясь, что ему удалось передать все раскаяние, и отдал ее Хедвиг. Немного приободрившись от того, что появилась надежда на восстановление отношений, он начал одеваться. Возможно, он даже сможет застать Снейпа за завтраком и извиниться лично.
Когда он собирался выйти из комнаты, появилась Хедвиг с пергаментом в клюве.
Записка гласила:
Дорогой мистер Поттер,
Я не из тех, кто прощает. Пожалуйста, прекратите все контакты со мной за пределами тех, что необходимы для занятий зельями; любой дальнейший контакт будет мной проигнорирован. Я не заинтересован в том, чтобы наказывать вас, так как это означало бы, что я хочу дальнейших отношений с вами. Я не хочу.
Профессор Снейп.
Гарри едва смог прочесть записку сквозь слезы, и, бросившись на кровать, он накрыл голову подушкой.
— Что происходит, приятель? — спросил Рон, возвратившись из душа.
Гарри сунул ему записку и услышал, как Рон медленно присвистнул.
— Что ты сделал? — тихо спросил он, видя, как расстроен Гарри.
— Я рылся в его личных воспоминаниях в омуте памяти, — ответил Гарри. — Что мне делать, Рон?
— Дай ему немного времени, чтобы успокоиться, — посоветовал Рон. — Тогда попробуй еще раз. Моя мама всегда более благоразумна, когда проходит время и она успокаивается.
— Что, если он не простит? — в отчаянии спросил Гарри.
— Это просто Снейп, — пожал плечами Рон. — Какое это имеет значение?
— Это важно, — ответил Гарри. — Не знаю, почему это так важно, но это так.
— Если он примет тебя обратно, тебя ждет редкостная взбучка, — осторожно произнес Рон. — Ты уверен, что оно того стоит? Может быть, лучше просто держаться подальше?
— Оно того стоит, — сказал Гарри. — Мне все равно.
— Дело твое, приятель, — отмахнулся Рон. — Но тебе все-таки стоит спуститься к завтраку. Поддерживать силы и все такое.
— Я не могу есть, — ответил Гарри. — Я догоню тебя в классе.
— Хорошо, — кивнул Рон. — Я принесу тебе яблоко или еще что-нибудь.
***
— Ты едва притронулся к завтраку, — заметила Минерва. — Ты хорошо себя чувствуешь, Северус?
— Я не голоден, — осторожно ответил он.
— Похоже, мистер Поттер тоже, — подметила Минерва. — Рональд здесь, а его нет. Это очень странно, возможно, мне стоит проверить его.
— Возможно, — ответил Снейп, потягивая чай. Затем поморщился, вспомнив о рождественском подарке Гарри.
Северус чувствовал дилемму; действительно ли он хотел простить мальчика? Прощающий голос в его голове напоминал, что у них только что был разговор о том, как Гарри хотел доверять ему, но был растерян. Мог ли он обвинить его в желании узнать наверняка? Конечно, это было грубое нарушение, но вполне объяснимое. Возможно, как сказала Минерва, Гарри даже будет полезно узнать историю их с его отцом отношений. Может быть, стоит хорошенько всыпать мальчику паддлом, и дело с концом?
Но сильнее была та часть Снейпа, которая ощущала себя моложе и более уязвленной, не могла пройти мимо чувства предательства. Он знал, что записка, которую он послал мальчику, была жесткой, и он знал, как тот расстроен. Но он просто не мог забыть о предательстве и о боли, которую причинил ему мальчик.
— Вы провели прошлый вечер вместе, тогда он был в порядке? — спросила она, и ее глаза немного сверкнули, показывая, что она понимает гораздо больше.
— Наше занятие закончилось… внезапно, — ответил Снейп. — Он выглядел нормально.
— Что он сделал? — со вздохом спросила она.
— Ничего, что я хотел бы обсудить, — ответил он, отодвигаясь от стола и вставая. — Доброго дня, профессор.
***
Гарри удалось появиться на первом уроке, но он знал, что, должно быть, выглядит ужасно, потому как Гермиона продолжала смотреть на него с беспокойством. Но его это не волновало.
После занятий, она загнала его в угол.
— Что происходит? — потребовала она.
— Я разозлил Снейпа, — ответил Гарри. — Он не собирается меня прощать.
— Что ты сделал? — недоверчиво спросила она.
— Он использовал омут памяти, чтобы защитить некоторые из своих воспоминаний во время нашего урока, — признался Гарри со слезами на глазах. — Он на минуту вышел из кабинета, а я… я заглянул.
— Ты специально заглянул? — в ужасе спросила Гермиона. — Зачем?
— Ну, я просто думал о том, что сказал Рон, — признался Гарри. — Думал, действительно ли Снейп заслуживает доверия. И, не знаю, наверное, искушение взяло надо мной верх. Я чувствую себя ужасно.
— Он написал извинения, а Снейп ответил, — сообщил ей Рон. — Он сказал Гарри, что больше не хочет иметь с ним ничего общего.
— Очевидно, он «не из тех, кто прощает» — процитировал Гарри. — Я не знаю, что делать.
— Я посоветовал дать ему несколько дней, чтобы остыть, — сказал Рон.
— На самом деле, это хороший совет, — произнесла Гермиона. — Попробуй через несколько дней еще раз извиниться. Он взрослый, Гарри, в какой-то момент он должен простить тебя.
— Он Северус Снейп, — сказал Рон. — Он все еще ненавидит отца Гарри, который умер много лет назад. Человек может затаить обиду.
— Ты не помогаешь! — рявкнула на него Гермиона.
— Может быть, если я буду хорошо следовать плану без него, он будет впечатлен, — рассуждал Гарри. — Прошлым вечером… ну, прежде чем я повел себя как идиот, Снейп сказал, что мне нужно найти полукровку, которая не из Слизерина, но имеет связь с могущественной слизеринской чистокровной семьей. Кто-нибудь приходит на ум?
— Не сразу, — призналась Гермиона. — Но кто-то должен быть. Я начну работать над этим. Возможно, мы можем спросить у АД, у нас встреча сегодня вечером.
— Гермиона, не знаю, хочется ли мне… — начал Гарри.
— Чепуха, — сказала она. — Ты должен продолжать в том же духе. Как ты и сказал, возможно, это произведет на него впечатление. По крайней мере, это отвлечет тебя.
— Ладно, — тупо кивнул Гарри. У него не было сил спорить.
— Не забудь, сегодня мы практикуем защитные заклинания из книги, — напомнила ему Гермиона. — Я думаю, первым делом нужно убедиться, что в выручай комнате есть хорошая защита.
***
В течение следующей недели, Гарри не чувствовал себя лучше. Казалось, что он идет на занятия и пытается заставить себя поесть, но он оставался совершенно несчастным. Он еще дважды пытался послать записку с извинениями, и оба раза не получал ответа от мастера зелий. Но хуже всего было в самом классе зелий. В предыдущие годы Снейп часто дразнил Гарри и высмеивал его, но теперь он делал вид, что ребёнка и вовсе не существовало. Почти весь урок Гарри сидел удрученной кучей. Быть проигнорированным бесконечно хуже, чем быть мишенью.
К третьей неделе после инцидента Гарри тратил время, пытаясь поймать его взгляд, но Снейп явно игнорировал его. Он даже написал извинения в конце своего эссе по зельеварению, которое также было проигнорировано. Гарри даже подумывал о том, чтобы устроить в классе какую-нибудь пакость, которая заставила бы Снейпа иметь с ним дело, но он боялся, что этот человек вообще исключит его из класса зелий. По крайней мере, так он может видеться с ним. Минерва наблюдала, как мальчик увядал в ответ на холодность Снейпа, но не знала, как помочь, когда ни один из них не хотел говорить с ней об этом.
Дамблдора сменила Амбридж, став директрисой, а Гарри даже не заметил этого. И Снейп не злорадствовал, что его предсказание сбылось.
— Может быть, если нам удастся уволить жабу, Снейп тебя простит, — как-то за ужином предложил Рон. — Типа, мы делаем это для него.
— Стоит попробовать, — ответил Гарри, подтолкнув вилкой картофельное пюре, но не съев его. — Я начинаю думать, что это безнадежное дело, — вздохнул он.