Гаспар удивился.
— Умение терпеть, — продолжал он, — даёт силу. Я терплю и в этом моя сила. Я хочу есть, я хочу спать в тёплой кровати, я хочу хорошую одежду, но у меня ничего этого нет, и я терплю… Но есть вещи, которые стерпеть нельзя… В слезах нет ничего постыдного. Разве ты можешь сдержать кровь из раны? Так и слёзы. Это тоже кровь, но кровь душевная, кровь, текущая из раненой души. И эта рана может не заживать долго и болеть всё сильнее. Нет ни одного лекарства, ни одного снадобья, которое могло бы залечить эту рану… Не знаю, заживёт ли твоя… На-ка, надень, а то прохладно, — Стефан протянул Гаспару чёрную шапочку. Тот надел и его голова утонула в ней. Шапка наползла на брови, — тебе есть где ночевать?
— Нет.
— Ничего — у меня хватит места, — улыбнулся старик, — пойдём, уже темно.
Стефан привёл Гаспара на просторный чердак, где через сорок четыре года арестуют его и ещё шестерых воров. В углу, под окном была вымощена постель из тряпок. На полу валялись обломанные доски и щепки. На против кровати под стеной стоял трухлявый стул, усыпанный крошками. В грязное окно просачивался свет — светила убывающая луна.
— Ложись тут, — Стефан указал на тряпки в углу, а сам достал из-под стола гору ветоши и вымостил себе постель рядом.
Гаспар заснул быстро. Когда он проснулся, старик сидел за столом, уперев сложенные руки в серую бороду.
— Куда ты собираешься идти, — спросил Стефан, когда Гаспар встал с постели.
— Я не знаю. Мне идти некуда.
— А питаться чем будешь?
— Что подадут…
Старик вздохнул.
— Так ты и дня не проживёшь.
— Что же мне делать, — с надеждой спрашивал Гаспар.
— Идём, я научу тебя.
Стефан вывел мальчика на крышу. Изорванный и изношенный плащ старика трепал ветер, а грубый шарф развевался как флаг. Облезшие кожаные сапоги утратили свой былой блеск и не отражали солнечных лучей.
— Крыши, это то место, где обитают птицы и воры. Дозорных здесь нет. По крышам бегать умеют лишь немногие. А тех, кто умеют, тяжело догнать даже на земле.
— И зачем мне уметь бегать по крышам? — не понимал Гаспар.
— Чтобы выжить.
— Выжить?
— За каждый день твоего существования тебе придётся бороться. И чтобы остаться в живых, тебе придётся воровать, грабить и, если нужно, то и убивать.
— У меня есть нож, — заявил Гаспар.
— Но умеешь ли ты им пользоваться?
— Нет.
— Сейчас важно другое. Иди за мной… — Стефан разбежался и прыгнул на соседнюю крышу, которая была на пол-этажа ниже.
Гаспар медленно подошёл к краю и посмотрел вниз. Высота была большая, но расстояние между крышами было меньше, чем полметра.
— Давай, ты крепкий, у тебя получится, — призывал старик.
Гаспар боялся. Какой-то невидимый барьер останавливал его. Сердце билось чаще.
— Если не прыгнешь — не сможешь выжить! — кричал Стефан. Его слова задели Гаспара. Он страстно хотел жить.
Медленно отступая от края, Гаспар чувствовал, что каждый шаг делает его живым. Отойдя достаточно, он закрыл глаза и прошептал: «Отец, я живу…». Резко открыв глаза, Гаспар рванул к соседней крыше. Он оттолкнулся достаточно сильно и перелетел на другую крышу. Выполнить кувырок при приземлении у Гаспара не получилось, и он покатился по прямой крыше, прямо к ногам Стефана.
— Ну как? теперь страшно? — спрашивал он, улыбаясь и глядя на, лежащего у его ног, Гаспара. Тот помотал улыбающейся головой.
Гаспару пришлось выполнить ещё несколько таких прыжков. Затем Стефан научил Гаспара обращаться с ножом и показал несколько воровских приёмов. Мальчик учился быстро и без особого труда. Так и прожил он со стариком на чердаке три года, и продолжал совершенствовать свои умения. Гаспар стал на столько умелым вором, что даже пробирался в квартиры, когда их хозяева были дома. За всё прошедшее время его ни разу не поймали и даже не заметили.
Стефан видел в мальчике человека, который был бы способен принять все его тайны и оберегать их, а когда придёт время, передавать эти тайны другим.
В свои четырнадцать Гаспар обладал невероятной силой. С кошачьей ловкостью он в несколько секунд взбирался на крыши зданий.
Однажды, все надежды старика чуть не рухнули. Гаспар лежал на тряпках, поглядывая в потолок, а Стефан начищал за столом нож. Гаспар спросил:
— Почему мы всегда берём чужое? Зачем воровать? Другие люди честным трудом зарабатывают эти деньги, — старика поразили слова его ученика.
— Понимаешь, Гаспар, мы не можем работать, — отвечал Стефан, повернувшись к нему.
— Почему? — мальчик приподнялся на постели.
— Таким, как мы не доверяют. Мы можем быть либо рабами, которым достаются крохи, либо ворами, которым достаются куски… Только ты не забывай, у кого мы воруем. Мы крадём у богачей. У них денег слишком много. Всех их они никогда не потратят, а мы сможем на них пропитаться.
— Они зарабатывают их честно?
— Честные люди не бывают богаты. Богатые люди не бывают честны.
Вопросов больше не последовало.
Спустя какое-то время, Гаспар понял, что его учитель был прав, и больше никогда не ставил под сомнение свою деятельность.
Мальчик даже не подозревал, что проживёт со стариком ещё четырнадцать лет, на этом же самом чердаке. Но несмотря на прошедшие почти полтора десятилетия, Стефан ни капли не постарел, он остался прежним, но Гаспар этого не заметил. За прошедшее время, ученик вора окреп и возмужал. Ему удалось раздобыть себе особую одежду. Черный кожаный жилет, перетянутый на поясе ремнём, сидел отлично. Застёгнутые на три ремня, наручи прилегали к рукам. В каждом из блестящих кожаных сапогов были спрятаны великолепные ножи. Свои отросшие волосы, вор сплёл красной шёлковой лентой в хвост.
Глава XII. Часть III
Прошло ещё десять лет, а Гаспар всё ещё жил на чердаке со своим учителем. После прошедшей декады у Гаспара стали появляться подозрения.
— Учитель, почему ты больше не стареешь, — спросил он.
Стефан вздохнул и отодвинул дряхлую рубаху на груди. Там был медальон из белого золота с изображением феникса.
— Видишь этот медальон? — спросил старик, — это символ моего бессмертия, — Гаспар вытаращил свои глаза на учителя, — пойдём пройдёмся… это длинная история.
Они вышли на улицы города. Людей было не много, а погода была благоприятной для прогулки.
— Я родился в тысячу пятьсот пятьдесят втором, — начал старик, — обрёл бессмертие в тысячу шестьсот двенадцатом.
— Бессмертие? — удивлялся Гаспар, — разве это возможно?
— Да… Мне было шестьдесят лет, когда я потерял все деньги и всё, что у меня было, а было у меня немного. Я скитался по Сент-Этьену две недели, в поисках пищи. Сил не было, денег тоже. Я забрёл в дом чернокнижника. Он не выгнал меня и согласился дать мне еды. Пока он ходил за едой, я стащил у него чёрную книгу в кожаной обложке и сунул её себе в мешок. Дом у него был роскошный: кругом меха и шелка разных цветов. Я спросил его: «Откуда у простого чернокнижника такое богатство?» На что он мне ответил: «Мой господин Асмодей покровительствует мне». Я не понял и спросил: «Кто это такой?» Ответ меня удивил: «Это демон». Маг засмеялся. Я с испугу выскочил из дома. Отойдя от него подальше, я достал из мешка книгу. На обложке был начертан странный символ: перевёрнутая пятиконечная звезда, а в ней голова козла. Увидев меня с книгой в руках, люди стали разбегаться и кричать: «Ученик Лафара! Ученик Лафара!», кто-то кричал: «Будь ты проклят!», кто-то: «Он призовёт бесов, спасайтесь!» Мне пришлось скрыться оттуда. Лишь уединившись, я смог открыть книгу. Она была написана на латыни, а этот язык я знал не хуже, чем родной. На первой странице была надпись: «Вызов и подчинение демонов». Из книги я узнал, что можно вызвать любого духа ада и поговорить с ним, можно позволить им войти в своё тело и говорить с другими. Как это сделать было подробно написано в книге. Я решил рискнуть, но было одно условие — моя душа отойдёт сатане. Я захотел обменять земные блага на свою душу. Как написано в книге, я пошёл в лес и начертил на земле пентаграмму. Дождавшись полуночи, я вызвал демона из самых глубин ада, он предстал передо мной в виде фыркающего жеребца, поднимающегося на дыбы, но когда я дочитал заклинание, он принял облик человека. Демон говорил хриплым голосом: