— Полина, пора просыпа… Что? — Дельмас обомлел от увиденного, — ах ты щенок, — кричал он вслед сыну вора, — тебя повесят на площади, а затем отрубят голову!
Полина получила строжайший выговор за то, что встречалась с «безродным щенком». С этого дня окно было наглухо закрыто и замкнуто, а юную Дельмас перестали выпускать на прогулки. После этого Лозарг больше не видел Полину. Через месяц семья Дельмас уехала в Париж. Сын вора знал об этом — он подслушал разговор родителей Полины, но за ней не пошёл. Его что-то остановило, какая-то невидимая сила, какой-то неощутимый барьер. Через четырнадцать лет Полина вернётся в город Святого Стефана, но уже с мужем и ребёнком.
Глава XII. Часть XII
Десять лет прожил Лозарг на своё состояние. Когда деньги начали заканчиваться, будущий лорд понял, что работать ему уже негде и остаётся только одно — воровать. И как бы он не сопротивлялся, как бы не уходил от этого, всё равно все дороги привели его на путь отца, о котором он уже забыл. Но вот теперь он его вспомнил. Припомнилась смерть матери, величавая статуя феникса и падающие лепестки роз. Вспомнился уход из Братства и лик отца. Припомнились все рестораны, пабы и таверны. Вспомнился Венсан и сборище куртизанок Антуанетты. Вспомнился пузатый кузнец Франсуа и двенадцатый выстрел, забравший жизнь у его друга. Припомнился последний поцелуй Полины, её нежные руки и невинный ангельский взгляд. Вспомнилось всё, всё как прошедший сон. Лозарг держал в руках мешок, данный ему отцам, и перед глазами проплывало его далёкое прошлое. Проплывало как туман, растаивающий с первыми лучами солнца. Что-то очень сильно сжало грудь Лозаргу. Он уронил мешок и вслед за ним по щекам, поросшим щетиной, побежали слёзы. Лозарг упал на колени посреди своего подвала и плакал. Боль воспоминаний и горечь за свои ошибки — вот что сжало ему грудь. И, к сожалению, лишь только сейчас к нему в голову пришла мысль, что Гаспар не виноват в смерти матери. «В этом виноват я, — думал Лозарг, — если бы я был с ней рядом, я бы смог её защитить…» Признание вины в смерти матери, очень больно уязвило Лозарга в сердце, в душу, и он уже не мог остановить своих слёз.
Ближе к вечеру буря воспоминаний стихла и боль ослабела. Лозарг лежал на своей кровати и смотрел в каменный потолок. Осознав, что он лежит слишком долго, будущий лорд решил встать. Он подобрал мешок, который уронил, и, посмотрев на него, решил открыть. Там была воровская одежда, точно такая же, как и у Гаспара и остальных членов Ордена. В одежду был завёрнут нож, подаренный отцом, и выброшенным Лозаргом на девятый день после убийства матери. Крепко сжав в руке, он сунул клинок в ножны. Лозарг разорвал свою белую рубаху и бросил на пол с каким-то отвращением. Одев жилет и наручи, он одел свой балахон и вышел в город. Было уже темно. Улицы обеднели и стали тише. Лозарг шёл по крышам к одному дому, где жил один нечестный человек. Окно на третьем этаже было открыто. Вор бесшумно влез в него и взял оттуда столько вещей, сколько ему было нужно. В подвал он отправился уже по земле. Проходя мимо одной лавки, в которой горел свет, Лозарг услышал странные слова на незнакомом ему языке. Любопытство оказалось невыносимым, и он незаметно открыл дверь. Там, посреди комнаты сидела женщина лет пятидесяти с закрытыми глазами, а перед ней стоял тот самый Леон Лафар с тёмной бордово-красной книгой в руках и читал на неизвестном Лозаргу языке, громко и отчётливо. Его серый сюртук был ещё не так сильно засален и запачкан, волосы чуть короче, а лицо чище. Когда Леон закончил читать и закрыл книгу, он спросил женщину:
— Вы слышите его?
— Нет. Уже нет.
— Тогда сеанс окончен.
— Спасибо, — протянула женщина кошель с деньгами, — вы мне очень помогли.
— Рад служить, — сказал с улыбкой Лафар.
Женщина вышла. Лозарг уже стоял внутри.
— Что вам угодно? — услужливо спросил маг.
— Кто ты? — задал встречный вопрос Лозарг, — и чем ты тут занимаешься?
— Меня зовут Леон Лафар, маг-чернокнижник в четвёртом поколении, правда, мои отцы были состоятельнее, но это не так важно. Я провожу спиритические сеансы, накладываю и снимаю проклятья, и продаю различные яды.
— Спиритический сеанс? — подозрительно удивился вор.
— На спиритических сеансах я вызываю души умерших для разговора с живыми. От латинского spiritus — дух.
— Это всё неправда, — усомнился Лозарг, — ты обманщик.
— Вовсе нет, — утверждал маг, — эта женщина только что разговаривала со своим мужем, который умер пятнадцать лет назад.
— Я всё равно в это не верю.
— Это ваше право.
— Что ты обращаешься ко мне как к какому-то господину? — возмутился вор, — я — не господин, я — простой человек.
Недолгое молчание.
— Если у вас… — маг сразу же исправился, — у тебя есть серебро или золото, я могу их купить, — предложил Леон.
— Серебро есть, — улыбнувшись злорадной улыбкой, сказал Лозарг и протянул из-под балахона руку с, зажатыми в ней, драгоценностями из серебра.
Глаза чернокнижника вспыхнули.
— Вор, — догадливо сказал он громким шёпотом и сразу же оборонительно расставил руки, — я буду молчать, — и он снова обратился к драгоценностям, — сколько серебра, — радостно восхищался Леон, и уже собирался взять один перстень, но Лозарг внезапно спрятал руку под балахон.
— Давай плату, — сказал вор.
— Ах, ну да, конечно, — Лафар вытащил из-за склянок кошель, — вот. Столько хватит?
— Хватит, — Лозарг взял кошель и протянул драгоценности, — зачем тебе столько серебра? — заинтересовался он.
— Я хочу создать философский камень, — похвалился Леон, — и по моим убеждениям, чтобы превращать любой металл в золото или серебро, камень должен иметь в своём составе и то, и другое.
Лозарг не воспринял всерьёз стремления мага, но не подал виду.
— А откуда ты берёшь столько денег?
— Я нахожусь под покровительством одной аристократической семьи, которая верит в меня и в мои силы, а потому охотно даёт мне деньги на скупку драгоценностей.
— Я думаю, мне пора, — собрался уйти вор.
— Постой, — остановил его маг, — как твоё имя?
— Я — Лозарг. Сын вора.
— Я хочу тебя кое о чём попросить: как только у тебя появится ненужное золото или серебро — приноси его мне. Взамен — достойная плата.
— Хорошо. Я согласен, — Лозарг вышел.
С этого дня он стал приносить Леону все краденые драгоценности. Позднее, их отношения переросли в дружбу.
Глава XII. Часть XIII
После первой воровской ночи, Лозаргу приснился необычный сон. Ему снилось, что он стоит посреди убежища Братства, перед статуей феникса. С верху всё так же сыпались лепестки роз. И откуда-то послышался громкий шепчущий, со звонким эхом, голос отца: «Мой сын, ты — вор…»
Лозарг проснулся весь в поту, и тяжело дыша. На его лице был лёгкий испуг и недоумение. Вор понял, что это был сон и лёг досыпать.
Весь день он провёл в бесполезных скитаниях по городу. А ночью принялся за своё ремесло. Он влез к тому же самому человеку, что и прошлой ночью. Но Лозарг опоздал — его кто-то опередил. Кто-то уже обыскивал комнаты. Это был Жан Бастьен. Лозарг тихо крался по мягкому ковру, который глотал шум шагов. Бастьен почувствовал, что кто-то приближается и испуганно обернулся.
— Т-с-с-с, — Лозарг приставил палец к губам. Из-за своего балахона он выглядел устрашающе.
— Что ты здесь делаешь? — возмущённо прошептал Жан, — я первый сюда залез, ищи себе другое место.
— Предлагаю вот что: выносим отсюда всё, что сможем, а потом поделим пополам. Идёт?
— Идёт, — согласился Бастьен.
Воры обыскали почти каждый уголок и вынесли все драгоценности, что смогли. Но помимо всего прочего, Лозарг захватил две книги. На одной было написано: «Сущность философского камня», а на второй «MalleusMaleficarum». Обе книги он взял для Леона.
— Иди за мной, — сказал Жан, когда воры вышли на улицу.
Он привёл Лозарга на тот чердак, где был арестован Орден Феникса, и где процветёт иное братство. Чердак был ещё голым и пустым. На полу лежали лишь старые изорванные тряпки, которые, судя по всему, были постелью Жана. Его одежда не сильно отличалась от них. Серая рубаха была почти полностью покрыта кривыми и неровными швами. Зеленовато-коричневый сюртук походил на болотную тину, висящую на рубахе.