— Все нормально. Все прошло…
Синдра лишь хмыкнула и принялась обыскивать труп.
В карманах она нашла два плаката: мой и Яры. В сапогах были два ножа, на поясе длинная сабля. В кошельке всего десять монет золотом. Вот и все.
— Наемники не носят с собой информацию о нанимателе, — пояснила Синдра и спрятала монетки в кошелек. — Что ж…давайте спровадим этого друга. Ему все равно уже, где спать…
Я взялся за ноги, Синдра за плечи. Из телеги он вывалился кулем, и, судя по хрусту, что — то было сломано. Затем я спрыгнул вниз, и как можно дальше оттащил тело в траву.
Этой ночью мы решили дежурить. Первой вызывалась Яра.
— Я хочу!
— Нет, не надо. Я тебе сангарийским языком сказал, никому не открывай. А ты впустила этого типа!
— Так…он постучал! — возмутилась Яра. — Разве наемник будет стучать, чтобы войти?!
Я вздохнул. Бесполезно…сама простота и наивность.
Синдра разрешила наш спор и сказала, что первой подежурит она.
Поэтому я лежал на полу телеги, закинув руки за голову, и смотрел в пустоту. Рядом своим боком грела меня Яра.
Странно, что наш с ней поцелуй замялся сам собой. Да, она была расстроена и искала утешения. Но…не у вора же…не у Вергиза Темного. Не у меня…и внутренний голос мне подсказывал, что мне не особо хотелось быть утешением. Мне хотелось быть чем-то большим. Но произнести это вслух, а тем более сказать Яре…я вздохнул и повернулся на бок, спиной к девушке. Моя коса насмешливо лежала прямо перед моими глазами.
Глава 13
«Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим».
Начался второй день нашего путешествия до Пятиса.
Погода подкачала. С утра лил ужасный дождь. Приходилось несколько раз выбираться из телеги, чтобы откопать колеса, которые увязали в жидкой грязи. А где же мощеная поверхность, да? А нету. Во— первых мощеные поверхности сейчас только у больших городов и на главных дорогах. Поболее этой. А во— вторых верблюдам, да прочим животным гораздо удобнее идти по такой дороге. Ну да пошел дождь. Что делать…погода не сахар. Сладкой быть не всегда должна.
Так вот, я вместе с остальными мужчинами, толкал телеги, тянул упирающихся животных, промок, как черт…после очередного затора, я влез в телегу и почувствовал, как вода течет с меня ручьями.
— Тебе надо сменить одежду, — наставительно сказала Син. — Можешь заболеть.
— У меня кажется, ничего с собой нет… — просипел я.
Синдра вздохнула и, порывшись в своей сумке, вытащила теплую рубашку, связанную из шерсти, и штаны. Но штаны кажется на пару размеров меньше…
— В штаны я не влезу…
— А ты выдохни, — услужливо посоветовала Син.
— Вам в любом случае надо сменить одежду.
Яра встала и сняла с меня плащ. Затем стянула мокрую рубашку. Ее внимание явно привлекла надпись на моем плече, но она не успела прочесть. Синдра накинула мне теплое покрывало на плечи.
Яра подала мне теплую рубаху Синдры и отвернулась. Я снял штаны и попытался одеть те, которые предложила мне Син.
— Ну…я же…говорил…они мне…малы! — натужно пыхтел я, пытаясь протиснуться.
— У меня нет другого размера — развела руками Син.
А что делать…конечно мои штаны надо высушить, но это будет не раньше чем завтра утром. Жаль…
Я собрал всю свою волю в кулак и ввинтился буквально в эти узкие штаны. Но результат печален— пуговицы на животе я так и не смог застегнуть, поэтому мое волосатое пузцо немного неэстетично выпирало.
— Ну, Вергиз, какое пузцо?! — рассмеялась Син. А Яра подхватила. Вот же… — У тебя там плоскость. Даже подержаться не за что. Одни кубики.
— Я не буду так ходить!
— Да ладно тебе…под плащом, кому ты нужен? — продолжала издеваться Синдра. — Слушай, а повернись — ка еще раз…
— Зачем?
— Да повернись! — она нетерпеливо повернула меня сама. — Яра иди сюда.
Девушка заинтересовано подошла к Син и обе тарахтушки затихли.
— Что случилось?
— Смотри…разве ты когда — нибудь видела что — нибудь подобное…? — с придыханием сказала Син.
— Не-а… — так же полушепотом пролепетала Яра. — Она…она…
— Прекрасна, — докончила Синдра. — Самая шикарная задница во всей Сангарии.
Я разгневанно развернулся к двум хохотушкам лицом, и нацепил на себя плащ. И сел в уголок бука-букой.
— Смейтесь, сколько вам будет угодно, — мрачно бросил я. — Мне все равно.
Обе язвы тут же прыснули в кулачки, но сдержали эмоции.