Если бы меня напрямую об этом спросили, я бы сказал, что форумы как вид общения между культурными людьми изживают себя. Культурные люди ими брезгуют. Виртуальное пространство заполонили рюкзачки, не имеющие понятий об элементарной культуре общения. Да и где б им было той культуре научиться.
Я предпочитаю эпистолярное общение, причем, не в виде СМС, а со стремлением корреспондента уложить мысль в 10–15 строчек лаконичного и емкого текста. Это заставило бы человека работать мозгами. В общении со мной, во всяком случае.
Знать, что авторитетный человек оценивает твою способность к мышлению и общению в письме и может тут же дать тебе, имярек, оценку в ответном письме – это не гавкать на всю улицу из‑за угла, прикрывшись ником.
Но скорее всего, победит вал рюкзачкового мышления. Ну такой вот культурный спад в обществе.
Блоги эти, или как там их, ЖЖ, тоже раздражают. Выкладывается на суд общественности любой мусор головы, причем, без малейшего стеснения, тем более – без самокритического подхода. Вот, мол, люди добрые, – моя душа нараспашку!
Я свои дневники внутри глубоко переживаю. Это мое сокровенное – и далеко не все я осмелился выложить на суд общественности, да и то, после отлеживания в течение многих лет. Я за базар отвечаю. А эти – нет. Бандерлоги, и правда.
Твиттер же в моем понятии – просто примитивное, о 140 знаках, чириканье гомы сапиенса… а по сути – не сапиенса, а существа, едва дотягивающего до примитивного эректуса. Скоро будут общаться исключительно смайликами.
С утра читал материалы по расследованию катастрофы Ту-134 в Петрозаводске летом 2011 г. Дело в том, что следствие закончено и названы стрелочники, допустившие нарушения в сертификации аэродрома.
Я как пилот не вижу здесь никакой связи. Пилотское дело – используюя всю имеющуюся информацию и свой профессионализм, довести самолет до ВПР и принять грамотное решение. В данном случае экипаж не проявил должного профессионализма, и нарушения сертификационных правил стрелочниками ну никак не могли повлиять на неблагоприятное развитие ситуации. Все до этого летали, все справлялись.
Точно так же получилось и в Смоленске, и в Игарке.
Короче, летчики должны уметь летать.
Человек тут прислал мне предложение: он недавно познакомился с престарелым Миттой, хочет через него найти режиссера, желающего снять фильм по повести «Страх полета», просит моего благословения.
А я себе и думаю. Ну, найдется человек, найдется спонсор, поставят фильм… и все изгадят. Нет, повесть явно не кинабельна. Так и напишу ему. А впрочем… пусть пробует. Все ж реклама среди креаклов.
Вечером отремонтировал растрепанный и зачитанный чуть не до дыр том «Мертвых душ»: аккуратно отодрал обложку с изорванными остатками коленкорового корешка, все подклеил изнутри бинтом, потом так же аккуратно вклеил переплет на место, проветрил на балконе от запаха клея, потом лег и с удовольствием вновь начал перечитывать любимого писателя. Какой прелестный русский язык! – я его прямо вкушаю.
Я зачитывался Гоголем в школе; Оксана с детства выросла на этой книге, и Юлька тоже не обошла ее вниманием. Мне книга в детстве досталась уже потертой, с карандашными записями предыдущих читателей на форзацах и цветными пометками в тексте. Я их все оставил: раритет!
А ну‑ка – я четыре раза писал знаковые, этапные сочинения на одну и ту же тему: «Образы помещиков» – по любимой книге, которую чуть не наизусть выучил. Естественно, сочинения были блестящие. Видать, уже тогда какая‑то связь образовалась и протянулась вплоть до «Раздумий ездового пса». Было с кого мне брать пример. А теперь уже мои читатели отмечают «неповторимый ершовский слог». Ну, им виднее.
Вечер. Звонит журналист с какого‑то там канала телевидения: здравствуйте, вот мы тут делаем проект… Короче, какие шаги требовалось бы предпринять, чтобы восстановить авиацию… вот вы, мол, в своих книгах писали…
Я не знаю, какие. И никто не знает. Пусть об этом задумываются молодые и ищут свои пути, а невидимая рука рынка пусть им помогает. А я занимаю позицию стороннего наблюдателя. Мы, старики, тут уже не подмога.
Отшил я его вежливо. Он с горечью поблагодарил… ну, хоть за мои книги – он их таки читал.
Библиотека Мошкова явно решила меня выдавить из раздела «Современная литература». В марте у меня посещаемость была за 2500; в статистике оставили 250. Повычеркнули и по отдельным дням: ни следа не осталось в статистике от сотен посещений в первые дни после появления «Дневника графомана». Короче, кто‑то порылся хорошо. И это – сразу после опубликования крайнего опуса, «Дневника графомана», в котором я прямо ссылаюсь на рейтинги, посещаемость и первые места именно в библиотеке Мошкова. Вот дождусь, как только вычеркнут «Страх полета» из ТОП-40, где он уже несколько лет занимает первое место, сразу снесу всю страницу и больше здесь не появлюсь. Хватает и без Мошкова информации в интернете о моих опусах.