А я писал для растущей, думающей молодежи. Читают же, в основном, старики.
Коля Евдокимов порадовал: выполнил наконец ПСП на В-737, обмывать пригласил 14–го.
На ночь перечитал «Старик и море». В отзывах один мальчик назвал рассказ забавным; его тут же отчитали за легкомыслие. Что делать – молодое поколение воспитано на гедонистических идеях и предпочитает расслабляться с попкорном.
А я сам старик, и уже вряд ли смогу так бороться. Но я – понимаю! А вот мальчики… Мальчикам это нах и пох.
У Старика был другой Мальчик.
Может ли мой Климов равняться со Стариком?
Вчера весь вечер читал отзывы в блогах о себе, любимом. Их мильён. Особенно востребованы Раздумья и Аэрофобия; чуть меньше – Летные дневники. Дневник же графомана остался, в общем, незамеченным, кроме, разве что, в кругу моих корреспондентов. Ну, он у меня болел, давил; я сбросил его в сеть – и не парюсь.
Зашел тут ради любопытства на Либ ру. Там основательно почистили всех, обрезали цифры читателей. Шизофренический гуру Маслов слетел на 15–е место, его читают‑то по 10 человек в день… наелись бредом. А вот Санаев все так же в фаворе: по 50–60 читателей каждый день. Ну, они горожаны, им это близко. А верхние ступени популярности занимают специалисты по грамматике и т. п., да неубиенная Олеся Емельянова, с ее детскими побасенками и сценариями утренников. Горожанкам это тоже очень близко.
А в общем, этот самиздатовский раздел мошковской библиотеки отдает плесенью. Ярких авторов нет. Хорошо, что я вовремя оттуда ушел. Страница моя в библиотеке осталась, там выложены главные мои книги. А полностью – только на Прозе.
С утра тоже сижу читаю отзывы. Ну, хвалят меня. Куда и делись упреки в яканье: да, собственно, они исходили‑то из подворотен в узком кругу. А круги разошлись уже широко.
Вообще же, перечитывая записи годичной давности, явственно вижу, что нынешний год для меня, как я и надеялся, стал годом ухода от общественной жизни. Самое главное – меня, в общем, уже раздражают редкие поползновения извне. Я начинаю бояться, что уже не смогу оправдать надежд киношников. О бумажной литературе даже и не думаю, я ее отверг. И самое главное: отрицательное мнение мое о нынешней молодежи только укрепилось и разводит наши с нею пути в разные стороны… слава богу, хоть не через баррикаду.
В результате вектор моей общественной деятельности утратил и силу, и скорость… и уже мечется по направлению. А в общем, скоро он схлопнется в точку, да и та растает.
Я прожил две насыщенные жизни: летчика и писателя. Может, поэтому нынешняя жизнь кажется мне пресноватой, скучной, не вижу в ней ничего, что могло бы заслуживать такого уж интереса, а будущее не внушает доверия и не возбуждает аппетита к жизни. Жизнь мне как‑то уже не так и дорога.
Не оттого ли люди, прожившие наполненную впечатлениями, страстями и переживаниями жизнь, на покое быстро скатываются в маразм и рано умирают?
Надо искать увлечения. Не оглядываться назад, на авиацию, на писанину. Впереди еще много неизведанного, надо только искать по силам. А все, что связано с прошлым, стряхивать, выпутываться из него.
Обмыли Колин ПСП. Хороший вечер получился. Три поколения пилотов вели разговор о судьбе авиации. Ну, дай бог им удачи, молодым.
Вот посмотрел ролик о новозеландском 9–местном турбовинтовом самолете Р-750 XSTOL, который вроде бы собираются эксплуатировать у нас взамен Ан-2. Ролик зрелищный, но съемки в Гималаях и в Африке – это одно, а полеты на Чукотке – совсем другое. Поставить печку, утеплить и т. п. – и сразу снизится грузоподъемность. И еще неизвестно, как он пойдет на лыжах. А так – да, впечатляет.
Еще собираются наладить у нас производство австрийских Даймондов с дизельным двигателем. Ну, этой птичке нужен асфальт, и немалый. На селе она не пойдет. Горожанину–частнику вместо устаревшей Цессны – да.
Мир не стоит на месте, как Россия. Какая‑то Австрия, какая‑то Новая Зеландия – авиационные державы, блин. А мы даже ремоторизировать Ан-2 не сподобимся, все увязает в словоблудии. Плеваться хочется.
Хожу все и думаю, о чем будем беседовать с Черкасовым. Я уже многое позабыл. Но главное – режиссер требует от меня эмоциональной окраски для своего фильма, а мои эмоции все ушли в книги, написанные десять лет назад. Я уже не могу говорить о своем самолете с такой влюбленной убежденностью. Время расставило все по местам. Да, в те времена это было острие советского прогресса. А объективно… железяка, требующая от пилота проявления концентрированных лучших человеческих качеств. По нынешним временам это чуть не преступление – возить на ТАКОМ потребителя.