Я все это прекрасно понимаю как старый пилот. А молодые пилоты, как и простые паксы, жопой этого не чуяли никогда; они не понимают, как это за 10 секунд проскочить высоту круга! Это же кажется так просто – перевести в горизонт!
Я, уже и с налетом 15 тысяч часов, бывало, проскакивал. Бывало. Иногда это далеко не так просто, как вам, сопливым, кажется.
Но, ребята, история открыла перед вами широкие ворота. Дерзайте, набирайтесь своего опыта, набивайте шишки сами. Потом все устаканится, и в зрелом возрасте вы тоже будете ухмыляться, когда вас упрекнут дилетанты со стороны.
Да, таки прав оказался незабвенный Скрыпник. Понятие человек–функция возобладало.
Армянский журналист–споттер Армен Гаспарян ведет хороший, красивый, умный, грамотный блог в ЖЖ. Недавно и меня там помянул, разместив цитаты из моих Дневников под прекрасными фотографиями Ту-154. Пришло 65 отзывов читателей, тоже помянули люди меня добрым словом. Там у него и про Ан-2 прекрасный репортаж, и вообще, он умница. Спасибо молодому человеку, журналисту, фанатику авиации. Я его блог оставил у себя в Избранном.
Прочитал большую статью в Википедии про попа Гапона (это к годовщине Кровавого воскресенья). Ну, человек он был страшно амбициозный, тянул на фюрера всех революционеров, эмоционально спровоцировал даже первую русскую революцию… но ввиду своей малограмотности был позиционирован в кругу ррреволюционеров как парвеню, а чтоб не мешался под ногами, его потом просто удавили.
У Навального прослеживаются отдельные черты Гапона, но до харизмы попа–трибуна Навальному не дотянуться, да и сребролюбец он; Гапон же был аскет, фанатик. Главное же различие я вижу в том, что Гапон жизнь положил за рабочий класс, а Навальный пнётся стать знаменем борьбы против правящей верхушки, неважно в чьих рядах и каким способом.
Дискуссия на авиа ру по урокам казанской катастрофы перешла в безнадежную плоскость: все рушится – и что делать? Как жить? А потом ветка пропиталась лаем и политикой и перестала меня интересовать.
Я уже не задумываюсь над путями спасения российской авиации. Ее спасет только время. А катастрофы еще будут – как же без них. Профессионализм упал, отрасль аморфна… да пусть ваш сраный рынок расставляет все по местам. Разговор можно будет вести через несколько лет, когда определятся направления: либо своя техника, либо импортная; либо частное обучение пилотов, либо государственное; либо управление государства отраслью, либо дикий неуправляемый бизнес. Катализатором же процесса, естественно, будет кровь пассажиров и неизбежная, все возрастающая аэрофобия.
Мое дело было – показать летную кухню, чтобы как‑то просветить обывателя; ну и дать ему примеры высокого служения. Ну, дал. А вы уж, в меру своей нравственности, хотите – верьте, хотите – нет; хотите – стремитесь, хотите – посылайте меня нах.
Пока ручеек свежей молодежной энергии еще подпитывает авиацию, есть надежда. А когда жлобство компаний, с их стремлением к уменьшению пилотской зарплаты, его затопчет и не станет главного, материального стимула, немногие альтруисты–энтузиасты авиацию не спасут.
Но полностью авиация не погибнет. Даже в Папуа–Новой Гвинее летают… а иные попуасцы ж еще до сих пор людей едят. Задворки авиационного рынка.
Думается, нынешние энергичные усилия правителей по усилению роли вооруженных сил страны подпитают затухающее авиастроение. Так что о задворках нам в России говорить рановато. Наступает любопытный период, результаты которого проявятся лет через десять… если доживу и не утрачу интереса, то увижу.
Но заглядывать на десять лет вперед я не пытаюсь. Я уже принял роль стороннего наблюдателя и пока стараюсь просто быть в теме, чтобы потом не удивляться, разинув старческий рот, что что‑то значимое пролетело мимо меня. Как долго это протянется, зависит только от здоровья.
С утра продолжил правку на Прозе «Практики полетов». Там еще с давних времен какой‑то вирусишко застрял в тексте: какие‑то значки, прерывающие отдельные слова; кроме того, половина текста без абзацев. Вот я вчера вечером перед сном и занялся; сейчас завершил.
Попутно вчитывался в текст и остро чувствовал своевременность некоторых своих старых мыслей. Я понимаю, что молодой современный пилот сюда не заглянет. Но все же у него в процессе роста над собой вопросы накопятся, и тогда он, может быть, вспомнит о Ершове, перелистает мои опусы.
Но так же остро я ощутил и резкое устаревание этого труда в общем. Двадцать лет назад – да, он был бы актуален. А сейчас тонет в тине времени.