Ну, я еще сконструирую ему ответ… но уже это не моё. Стар я; мне бы чего попроще. Я только удивляюсь: это ж до какого утонченно–концентрированного состояния отточена была мысль и на каких шарнирах был подвешен орган словоблудия у интеллигенции середины ХIХ века. Да по сравнению с ними язык Толстого прост как правда. А по сравнению с Толстым язык нынешних пейсателей упрощен чуть не до мычания.
Сагань, просвещенный филолог, поэт и редактор, ищет во мне разумного и тоже ж типа просвещенного собеседника… да уж… Ну, разочаруется. А с другой стороны, Ершов ведь тоже сумел кое‑что людям сказать, обойдясь без той пены.
Мучительно подбираю слова в письме Саганю. Вот уж где видно невооруженным глазом, что Ершов в литературе парвеню. И если бы не багаж моих, в общем‑то, признанных опусов, то представляю, с каким презрением подумал бы он обо мне как о невежде со средним техническим образованием. Однако и не беседовал бы со мной, как вот теперь. Значит, все‑таки есть во мне что‑то. Не моя ж инициатива беседовать.
Сравниваю ТТХ проектируемого с начала 90–х ильюшинского грузового самолетика Ил-112 с аналогом, CASA C-295, эрбасовского производства. Самолеты примерно одинаковые, но:
— наш имеет вес конструкции 15 тонн и берет 6 тонн груза;
— аналог, соответственно, 11 и 9,7.
Ну как так у них получается?
Я понимаю, на Западе ужимаются в пользу экономичности за счет меньшей прочности, меньших допустимых перегрузок, более тонкого сверхкритического профиля, использования композитов и т. п.
Но выгадать на всем этом лишние три тонны загрузки… не верится.
А весь мир десятками покупает этот самолет. Мы же пока даже из стапелей не вышли.
Пассажирский Ил-114 первый раз взлетел, когда я еще чуть не вторым пилотом Ту-154 был. Ну, с начала 90–х годов точно. Потом его производство затормозила перестройка. Теперь прорабатывается вопрос восстановления. Посчитали… и сказали: нецелесообразно, потому что нет заказов.
А ТТХ у него похожие: пустой 15 т, грузоподъемность 7 т, максимальный взлетный вес 23, 5 т. Либо заправка, либо загрузка. Естественно, кто ж такое добро закажет, да по сумасшедшей цене.
Вон Ан-26 – аналогичные ТТХ: пустой 15 т, грузоподъемность 5,5 т, вес 23 т. Так ему сорок лет!
Но все равно надо что‑то делать, причем, свое, а не импортное.
Уже Рысачок взамен Ан-2 не пойдет, а решили, вроде бы, что пойдет Даймонд с двумя дизелями; потом эти дизели вроде как планируется выпускать у нас. А Рысачок, малой партией, пока, мол, полетает в переходный период.
Дык… у нас вся жизнь – переходный период.
Полез в интернет, после двухнедельного отдыха на море, ибо в отеле – что и раньше отмечалось в отзывах – интернета практически нет. Ну, полсотни поздравлений на авиа ру; тридцать писем; вот надо разгребать и писать ответы, а лень.
Одно письмо пришло от Черкасова. Он наконец‑то завершил работу над фильмом и приглашает нас с Надей 22–го в Москву на презентацию, все за его счет. Мы подумали и согласились, но Наде сегодня надо будет отпроситься на понедельник–вторник с работы.
И тут Дима сам позвонил; ну, договорились, что как только Надя определится на работе, я ему напишу и он оформит нам электронные билеты и отель. Либо, если Надю не отпустят, я поеду сам. Она бы меня отпустила и самого, но с условием: чтобы ничего не принимал близко к сердцу, без эмоций. Но вообще‑то и сама хочет со мной слетать. Оксана тоже подумала и сказала: ну, раз уж так приглашают, то отчего бы вам и не съездить. А Дима ну уж очень просил, мол, за честь почтёт… Ну, прям пиетет.
Осталась было у меня одна–единственная книжка «Раздумий», еще первый вариант. Думаю, надо ее человеку подарить. Чего ей у меня пылиться. А Дима Черкасов пять лет создавал фильм о самолете Ту-154, всю душу вложил. Ну, как‑то же надо его отблагодарить.
Перерыв в интернете как‑то отодвинул на задний план все то, что прям трепетало каждый день. Очень полезный перерыв. Херня на постном масле – ну совершенно очевидна… а как увлекает.
Смотрели на курорте по ящику параллельно два канала – наш и хохляцкий. Ну, те ж и врут… прям детектор брехни. Можно было сравнивать.
Не хочу и думать об этой гражданской войне. Народ украинский для меня теперь – достойное презрения быдло. Это как наркоманы: уже не исправить, не вылечить. Исправит их только время, может, только в третьем поколении; у меня времени нет. Поэтому мнение свое менять не буду уж до конца. Я сам хохол, и уж хохлов знаю.
Вчера весь вечер читал Галлая, еле оторвался перед сном. Мне рядом с ним просто нечего делать. Нет, ну, есть, конечно, кое‑что и у меня, но в области этики он гораздо компетентнее, выше, порядочнее. Он шире и глубже видит и раскрывает тему. Он сдержан и ироничен; я эмоционален и болтлив.