Пишет он рассказы из летной жизни, автобиографические, увлекательные. Язык культурный, внятный; единственно, сильно злоупотребляет кавычками, что сразу выказывает человека, мало знакомого с литературным трудом. Если судьбе будет угодно нас познакомить, я ему на эти кавычки осторожно намекну.
А так – да, действительно: яркая судьба, есть о чем писать, есть своя линия, и что особенно импонирует – острая нравственная направленность.
Но читая его рассказы все дальше и дальше, прихожу к выводу, что он не совсем нормальный, проще говоря, чокнутый экстремал, постоянно нуждающийся в адреналиновой подпитке. Кроме того, он живёт в напряженном и отвлеченном от действительности внутреннем мире восточных единоборств, эзотерики, экстрасенсорики и прочей для меня галиматьи. А пишет хорошо. Ошибочки встречаются… ну, не всем же быть такими уж грамотными.
Но личность явно незаурядная, умная, героическая, слегка эксцентричная, может, даже шизоидная… и, скорее всего, внутренне одинокая.
Вчера был день Морской авиации. Я поздравил Сокерина, попутно спросил, что он может сказать о Чечельницком. И тот меня ошарашил: да это, мол, болтун, любитель приукрасить. Его и космонавты матерят, и коллеги: пишет иногда о том, чего вообще не было. Да и сам Чечельницкий признается, что его «заносит» и он ничего с собой поделать не может.
Сокерин говорит, после гибели сына полковник полтора года пил, теперь вот с головой нелады. Но – чертовски талантлив. И как летчика и командира те же самые коллеги его хвалят.
Молодец, Вася, что не поддался восторгам первых ощущений. Ведь было сомнение, что ну никак не может быть столь насыщенной – и столь залихватскими событиями – жизнь одного человека.
Сокерин тут сбросил мне «Советы ротмистра Кульчицкого» – эдакий кодекс чести и нравственных принципов офицера царской армии начала ХХ века. Причем, предложил мне лично взяться за подобную работу в отношении нашего летного состава.
Ну… слишком уж высоко он меня оценил. Да и не испытываю я ни малейшего желания. Поэтому ответил одним словом: «Нет». Но скачанные эти афоризмы дали мне пищу для размышления. Ведь они применимы в любом обществе. Это кодекс чести порядочного человека. Поблагодарил Сокерина.
К списку, безусловно уважаемых мною людей добавляю: Валентин Михайлович Кульчицкий, русский Офицер.
Заодно генерал сбросил мне ссылку на материалы о возможности ремоторизации старых Ан-2 и Як-40. Причем, моторы на них собираются ставить турбовинтовые (по крайней мере, на Ан-2), американские, дорогие, и стоимость установки их на Ан-2 будет около 800 000 долларов, а на Як-40 и все 3 000 000. Явно откатный прожект.
Не, ну хоть заговорили в правительстве о региональной авиации.
Почти каждый день приходит мне благодарственное письмо от читателя. Народ пишет зрелый. Вежливо отвечаю привычной формулой: «Спасибо за добрые слова». Да уж. Контингент читателей несколько не тот, что я ожидал, выкладывая в сеть свои «Раздумья». Таки мои книги серьезно цепляют за сердце именно зрелых людей. Может, и молодежь… да ей благодарить автора недосуг… «пацаны, как всегда, торопились…»
А Надя все криво ухмыляется: «На безрыбье… Дурачки тебе пишут…»
Ну.
От скуки перечитал третью часть «Таежного пилота». Оценки‑то мне ставят высокие: фальши нет, людям интересно.
Сегодня один мой читатель в письме обозвал меня гением краткости и ясности изложения. Ага, в натуре гений, блин.
Ого: он ещё и выложил это самое письмо на ветке форума. Ну, сейчас полетят в мою сторону какашки.
На форуме вокруг меня тишина. Даже ещё один человек присоединился к предыдущему оратору: просит меня не умолкать, писать, хоть что‑нибудь.
Ну, будет желание и тема – отчего ж и не написать бы раскас. Но только о чем?
Там какая‑то Олимпиада в Лондоне идёт. Но наши спортсмены на ней особенно не кажутся, и интересу у меня нет. И вообще, ни к чему интереса нет.
Ну, умер на днях этот пейсатель, Гор Видал, защитник гомиков. Он – видал… гор, лесов, полей и рек, и 55 лет жил в анус с бойфрендом. Он в свое время взорвал консервативную Америку своими педерастическими откровениями… и вот теперь там правят бал геи. Осинового кола в могиле своей он не видал…
Я гомофоб. И пошли они все.
На Прозе читатель просит продолжить «Таежного пилота», описать период начала моих полетов на Ту-154.
Я и сам подумываю об этом, а то вроде как дырка в воспоминаниях получается. Тем более, человек сам напомнил мне мое же высказывание, что сначала‑то самолет мне вроде тяжело давался, а потом открылось. Вот об этом можно кой–чего накропать. Но, думаю, это уже осенью, после моря.