Я осадил его, в максимально корректной форме объяснив все подводные камни и нюансы. Уж какие полеты. Да я с содроганием думаю о том, как он вообще рискует подниматься в воздух на этой развалине. Но… мечта у человека сбылась, он полон радостью обладания.
Только не со мной летать. Вот ни на волосок ничего внутри не шевельнулось. Я уже, видать, не летчик. Ушло. Для меня теперь собственно полет – далеко не главная радость в жизни. А как подумаешь об ответственности… на фиг бы мне она на старости лет. Я таки откровенно наслаждаюсь её отсутствием.
Моя ответственность теперь – более высокого порядка: за базар перед широкой аудиторией. Авторитет берегу. Летчиков много, а Ершов – один такой придурок на всю Расею.
Смеху было бы: мол, известный авиационный писатель Ершов разложил самолет во время несанкционированного полета с богатеньким стажером…
Новые джинсы смотрятся, конечно, хорошо… но вот удобства в них никакого. Тесноваты все‑таки. А брать на размер больше – будут мешковаты. Ну, это не для хозработ, а, скорее, на выход; так что потерплю. После семидесяти уже буду покупать одежду не для моды, а для удобства, как деды носят.
Вася, ты уже далеко, ой далеко не молод. Сегодня пришлось спрыгнуть в ямку в погребе… приземлился на почти не гнущиеся ноги, встряхнуло… Ну не годятся уже суставы. Однако все ещё прыгаю.
Гляжу – деды моего возраста, а то и помоложе, ходят с тросточками. Я пока не нуждаюсь, могу и пробежаться немножко. Но то время не за горами и для меня.
Эти два года жизни сам для себя буду считать ещё годами, так сказать, зрелого возраста, когда ещё на все способен. Ну… если и не способен, то хоть говорить буду. А после семидесяти уже не о чем там и говорить.