Ататюрк писал: «Свята только Турция!» И всё.
Поэтому все интернетовские вопли наших правозащитников считаю просто истерической игрой в политкорректность. Сам же пока называю горбатого – горбатым, негра – негром, идиота – идиотом, лилипута – лилипутом, гомосека – пидором.
Жаль только, что Ататюрк был пьяницей и умер от водки. Но – великий человек.
Генерал Сокерин выложил на Прозе очередную честную, с цифрами, статью, полную боли за судьбу авиации, и мне дал ссылку в письме. Тут же на статью откликнулся какой‑то полуграмотный черносотенный болтун, Сергей Белашов, 1947 г. р., предрекающий стране революцию в 2013 году. Я на всякий случай поинтересовался, кто он такой: залез на его страницу, покопался в многочисленнейших его посылах… дерьмо, цитаты с какого‑то общественно–политического токовища. О себе Белашов пишет кратко, но ёмко: «Образование высшее педагогическое, высшее политическое, высшее инженерное, плюс повышение квалификации по социальной работе…» и прочая, и прочая, и прочая… к каждой жопе затычка. Известный тип придурошной личности, на ура принимаемой всякой бритоголовой дрянью. Три высших образования так и не научили его писать и выражаться грамотно. Он отрицает роль семьи в воспитании детей, ярый приверженец теории Макаренко и т. п. строем, с песней, в ногу.
А Сокерин с грустью пишет мне: в авиации коллапс, что в военной, что в гражданской, самолеты начнут падать в ближайшее время…
Да они и так падают, как листья с деревьев, причем, во всем мире. Бздуны взвыли: «как жить?»
Да так и жить, как живём. И не уповать на общественное мнение и влияние.
Красноярское телевидение задаёт прохожим вопросы о художнике Поздееве у памятника Поздееву на пр. Мира. Никто толком ничего не знает. Не знаю и я, к сожалению.
Залез в интернет. В двух словах: оригинальный, самобытный, не развращенный, мыслящий высокими категориями, художник–шестидесятник. Более ранние его работы ближе к реализму. По мере осмысления бытия все больше склоняется к эзотерике, абстракции; картины его утрачивают объем и превращаются в плоские геометрические философские символы, разобраться в смысле которых без помощи искусствоведа невозможно.
Отчасти поэтому и вознесён на пьедестал, известен за рубежом.
Нет пророка в своем отечестве.
Мне понравились его ранние работы, наиболее реалистичные. Что касается прославленных картин–символов, то чем дальше в лес – тем ну их на фиг… Я сугубый реалист, и приглашать искусствоведа мне недосуг, так же, как и разгадывать эти загадки.
Но все у него самобытно и оригинально, за это стоит уважать. И очень, очень скромен был в жизни; это для таких как я – пример.
Поражаюсь, какое огромное количество народу нынче интересуется оккультизмом, эзотерикой, каббалой и прочей хренью. Объяснение этому могу дать одно: безвременье. Человек ищет ориентиры, а так как он от природы склонен к лени, то пытается найти уловку, убежище, островок, где мозгу уютно и ничего не надо руками делать.
Мне почему‑то ближе те ориентиры, которые требуют конкретной работы, а не умствований о нечтом эдаком.
Интересно было бы пилоту в небе опираться на оккультизм.
А уж интерпретаторов… особенно среди нерусских. И имеют с этого копейку.
Вот, кстати, нашел интересный рассказ по теме Ататюрка и турецкого патриотизма:
…Человек идёт со своей невестой по ночному Стамбулу, навстречу шесть пьяных русских моряков, с ножами; пристают, грабят, провоцируют на драку; он терпит и избиение, и попытку изнасиловать девушку… он сдерживает себя: их явно больше, а людей вокруг нет. Но когда они начинают плевать на висящий на витрине портрет Ататюрка, демонстративно, по очереди, – он взрывается, нападает на одного, выхватывает у него нож и без памяти режет пятерых; шестой убежал.
Четверо моряков умерли, один выжил. Суд: человеку, строго по закону, дают пожизненный срок, потом скащивают до 40 лет; после отсидки 30 выпускают на свободу.
Но как он сидел! Он в тюрьме жил как султан, все его желания ублажались немедленно. И теперь, по прошествии 30 лет, окружающие выражают старику всяческое почтение. Девушка его так и не вышла замуж, храня в сердце его образ. Он национальный герой, его знают все.
Вот какой бывает патриотизм. Автор резюмирует: иного патриотизма и не бывает.
Интересно, если бы поменять декорации: Россия 70–х, турецкие моряки, портрет Ленина? Какой россиянин проявил бы в те времена подобный взрыв чувств?