Поистине, моя небесная, здоровая, честная, реальная и опасная авиационная жизнь в миллион раз проще и вкуснее, чем навороченный бред этих, хворых телесно и духовно, голов профессора Доуэля.
Я все дальше и дальше отхожу от этой интеллигенции, с её загибонами. Остаюсь верен своему духовому оркестру, Пушкину, Льву Толстому и прочим, устаревшим в понятии городского поколения пепси понятиям дремучего прошлого. Мы с этим поколением все больше и дальше расходимся, принципиально. Оно откровенно гомосексуализируется, употребляет травку, умствует, заражается цинизмом и игроманией и плавно устремляется в виртуальное пространство. Я же остаюсь в реалиях середины 20 века, у печки. И гляжу на нашу смену с жалостью.
Совершенно случайно зайдя по ссылке, нашел книгу Евгения Кравченко и Василия Карпия «С Антарктидой – только на «Вы». Запоем прочитал, проникся великим уважением к Кравченко. Вот это – Мастер!
И вообще, страдая особой страстью ко всему, что касается освоения Антарктиды, лишний раз убедился, что люди, работавшие там, – настоящие герои, а государство, пославшее их туда, – бездарно. Горькое чувство после прочтения: все просрали, все развалили…
Дочитал книгу Кравченко; сижу под впечатлением. Вот – Человек! Я против него просто щенок. А ну‑ка: 13 экспедиций в Арктике, 13 в Антарктиде. Работал на износ, фанатик, в лучшем смысле этого слова. Описания некоторых его полетов потрясают. Он единственный в мире, кто сумел взлететь в самых неприемлемых условиях — пробежав 12 километров по застругам, — и спас человека.
Правда, вторая часть книги, где он выступает уже в роли командира летного антарктического отряда, для меня менее интересна из‑за обилия технологических подробностей организации работы.
А вообще после прочтения охватывает чувство опустошенности. На примере Полярной авиации видно, как рушится вся наша авиация, как рушится страна. Мы сползаем в пропасть тупого потребительства, под ржание профессиональных шутов и фанфары политиков. Российский народ тупеет в бездеятельности и пустой болтовне. И не видно просвета. Эти дебильные десятидневные зимние каникулы – перманентная пьянка страны – как раз показатель нашего творческого потенциала. Хлеба и зрелищ… Ну, для россиянина хлеб – это водка. А зрелища прут отовсюду, и 90 процентов россиян тупо валяются у ящика, одержимые синдромом листания каналов… а там одно да потому. В интернете же – сплошной метеоризм. Каждый испускает газы из подворотни.
В искусстве – ни одной новой песни, ни одного толкового фильма, ни одной умной книги. Одни пародии, да пародии на пародии. Креативу нет в народе. Нету в нашей жизни темы, достойной внимания, нету темы, способной вдохновить художника. Жизнь наша течет вязким потоком переваренного на сто рядов дерьма.
И у меня нет вдохновения. Я для этих мальчиков с рюкзачками – старый графоман. Нет, я все больше убеждаюсь в бесплодности этого поколения. И не потому, что они там меня как‑то обозвали, нет. Просто у них нет почвы для собственного развития. Будут существовать на разлагающихся нынешних помоях. У них внутри ничего нет, кроме скепсиса и цинизма, ну, животного эгоизма. Их судьба – сидеть продавцом в магазине у компьютера, пытаясь выразить собственную индивидуальность в интернетовском газоиспускании, а отпуск посвящать поискам адреналиновых встрясок.
Так что для них я писать уже ничего не буду. Только для себя, да ещё для немногих, оставшихся в здравом уме, сумевших поднять себя над помойной ямой нынешнего бытия, осознающих цену вечных нравственных ориентиров.
Селиванов тут сослался в письме на Ричарда Баха, а именно на главу «Школа мастерства» из его «Дара рожденному летать». Пришлось скачать всю книгу, стал читать, увлекся, несмотря на многословие. Попутно нашел в сети повесть, по которой снят так разочаровавший меня «Размах крыльев», скачал. И ещё скачал постапокалиптическую книгу «Земля без людей» какого‑то Джорджа Стюарта: меня всегда притягивал сюжет о единственном человеке, оставшемся на земле после вселенской катастрофы.
Так что заняться есть чем.
Надя в разговоре о нынешнем отсутствии у меня креативности предположила, что если мне что и писать, то – подобное «Таежному пилоту». Ну что ж: она понимает, что писать мне необходимо для простого жизненного тонуса.
Но я подумаю об этом завтра.
До вечера читал я этот роман про последних людей на Земле. На 80 процентов – муть и философическая галиматья. Хотя рациональное зерно есть: оставшимся в живых после катастрофы не следует паразитировать на останках продуктов цивилизации, не надо тащить в свое будущее оставшиеся после нее внешние признаки, а просто вернуться к истокам первобытнообщинного строя и приучать своих детей жить в природе, опираясь только на природу, стремясь достичь гармонии с нею. Не трагедия от гибели цивилизации, а свобода от её уз.