Она уже мчалась к фургону, похожая на довольного щенка с ожирением, а вовсе не на хрюшку, и радостно повизгивала. Она была вне себя от СЧАСТЬЯ, потому что заметила Пальчика — своего лучшего свинодруга на этом огромном свете! (Правда, на самом деле он был слоном, но это уже мелочи.)
Человечек с лотерейными билетами попытался увернуться от буйной свиньи и шагнул назад, прямо в стадо проходящих мимо овечек: их переводили из просторного деревянного прицепа в загончики на краю парковки, he успел он оглянуться, как ему уже пришлось искренне извиняться перед обиженным фермером.
Малинка тем временем прижималась к красивому слону, а тот гладил её по спине хоботом, прямо как своего друга Малыша. Мистер Ворчун спрыгнул на траву, влажную от утренней росы, а миссис Ворчунья с матерью выбрались из фургона. Миссис Дыщ сжимала в руках безобразную громадную дамскую сумку.
— Эта деревенская ярмарка обещает быть худшей из всех, — объявила она, спускаясь по ступенькам. — И погода доверия не внушает, — добавила мрачная дама, поднимая взгляд к небу.
— Ма, на небе ни облачка! — со вздохом заметила миссис Ворчунья.
— Вот именно, — подтвердила её мать. — Вдруг начнётся засуха? И мы все погибнем от жажды!
— Уж один день мы переживём, правда, бабушка? — спросил Лучик, возникая в дверном проёме. В руках у него была громадная картонная коробка с надписью «ВЗРЫВНЫЕ СОБАЧЬИ ЛАКОМСТВА для привередливых псов», набитая домашними соленьями, вареньями и джемами мамаши Дыщ. — Давайте скорее запишемся на участие в конкурсе.
— Насекомые! — сказала вдруг миссис Дыщ.
— Насекомые? — переспросила миссис Ворчунья.
— Насекомые? — повторила Мими, выходя из фургона. Она огляделась в поисках комаров, мух, ос или — не приведи Господь! — пчёл. — Я никого не вижу.
— Вот именно! — воскликнула миссис Дыщ. — Когда воды мало, насекомые умирают от жажды. Когда мало насекомых, птицы начинают голодать — и умирают. Когда птиц становится меньше… — Она прервала свою речь, чтобы смахнуть с носа муху.
— Видишь, ма, насекомых тут более чем достаточно! — хмыкнула миссис Ворчунья, опустив взгляд на свою миниатюрную маму.
Миссис Дыщ выглядела разочарованной.
— Заметили сухую, потрескавшуюся землю? — с вызовом спросила она, пряча громадную сумку подмышку и показывая пальцем себе под ноги.
Лучик посмотрел на чудесную, пышную, влажную от росы зелёную поляну, на которой парковались гости деревенской ярмарки.
— Нет, бабушка, — честно сказал он.
— Вот именно! — выкрикнула миссис Дыщ. — На эту траву потратили море драгоценной жидкости! А бедные детки в люльках и колясках с потрескавшимися губами и сухими языками молят о воде и…
— Всё ещё ноете? — бросил мистер Ворчун, проходя мимо.
— ЧТО-ЧТО?! — взорвалась мать миссис Ворчуньи. — Кого мы поим? У нас тут ЗАСУХА, дети умирают от жажды, а вы лезете со своими шутками про питьё?!
— Бабуля, нет никакой засухи, — успокоил её Лучик. — Мы же просто обсуждали погоду, помните?
Миссис Ворчунья тем временем пристально глядела на мистера Ворчуна. Что-то в нём изменилось. Новая дырка в старом свитере? Нет. Свежий бинт на укушенном белкой носу? Ничего подобного. Он почистил обувь? Ни в коем случае. Надел на голову дорожный конус? Ах да… Вот оно что. — Зачем ты напялил этот конус, мистер? — крикнула миссис Ворчунья.
— Другого я не нашёл.
— Нет, почему он у тебя на голове?
— Я тебя не понимаю.
— Ответь на вопрос.
— Я его забыл.
— Зачем. Ты. Напялил. Этот. Конус. На. Голову. Грелка старая.
— Потому что на ноги его не натянуть, бритва ржавая! — отозвался мистер Ворчун
— Ах ты наволочка!
— Драник!
— Конский волос!
— Бирючина!
— Бирючина?.. — ахнула миссис Ворчунья.
Мистер Ворчун кивнул:
— Да-да, бирючина.
— Ты… да ты… — задохнулась миссис Ворчунья. — Костный мозг!
Лучик опустил картонную коробку на траву, банки тихонько звякнули. Все на него оглянулись, и мистер Ворчун сказал:
— Осторожнее с ними, Лучик.
— И зачем я решила участвовать в этом конкурсе, не пойму, — пробормотала миссис Ворчунья. — Там же всё подкуплено, подло, по…
— Но ты же как-то раз в нём победила, ма, — напомнила ей миссис Ворчунья.
На это мамаше Дыщ нечего было ответить, и она сменила тему: