Ускорения ради Дженни сбросила туфли на высоких каблуках и понеслась к самолёту по траве босиком. Она вскрикнула от ужаса, увидев, что он перевернулся, а потом вскрикнула от радости, разглядев, что её любимый Табби стоит на своих двоих и переговаривается с каким-то незнакомцем и детьми… а над ними возвышается слон.
— Табби! Мой Табби! — закричала она.
На поле появились и другие люди.
«Другие люди» — это посетители ярмарки, которые заметили, что самолёт падает, и поспешили на помощь. Или просто прибежали поглазеть.
Леди Ля-Ля Великаны где-то раздобыла трактор точно такого же ярко-красного цвета, как самолёт лёткома Рыбера, и поехала на нём впереди всей толпы. На поле она попала через дыру в заборе, которую проделал Пальчик. В кабине рядом с леди Ля-Ля сидела свинка Малинка. Пёс мамаши Дыщ по имени Малыш восседал на крыше трактора.
— Пострадавшие есть? — громко спросила её светлость, притормозив.
Свинка выскочила из трактора и стремглав поскакала к Пальчику. Я бы сказал, «понеслась», но Малинка была довольно упитанной, и носиться у неё получалось плохо. Толпа окружала двух пилотов и мальчика (со смешными оттопыренными ушами, растрёпанными волосами и в голубом платье), который тут же принялся всех убеждать, что на нём нет ни царапинки.
Дженни Прендергаст наконец добежала до Альфонсо Табба, и влюблённые бросились друг к другу в объятия.
— Ты жив! — со слезами воскликнула Дженни.
— Очень даже! — подтвердил доктор. Он слегка отстранился и заглянул Дженни в глаза. — И?
— Что «и», Табби, милый? — спросила Дженни, отступая.
— И каков твой ответ? — уточнил Альфонсо Табб. — Стану ли я счастливейшим мужчиной на свете? Выйдешь ли ты за меня?
Дженни слегка подпрыгнула, хлопнув в ладоши.
— О да, милейший мой Табби! Тысячу раз да!
Они поцеловались. Толпа одобрительно зашумела.
И…
…вдруг
…послышался
…стон.
— А-а-а-а-а-а-о-о-о-о-о-о-о-о!
Казалось, это воет от невыносимой зубной боли волк. А может, ему зажало хвост дверями лифта.
— А-а-а-а-а-а-о-о-о-о-о-о-о-о!
Толпа затихла. Все поглядели туда, откуда раздавался стон. И увидели Норриса. Теперь уже он затих.
— ООО…
Он опустил голову. Дженни подскочила к нему и стиснула его руку.
— Будем лучшими друзьями? — спросила она.
Норрис Бутл внимательно посмотрел ей в глаза. Какое-то время он молчал. Но потом кивнул.
— Будем, старушка, — сказал он и обнял её как лучшую подругу. Потом подошёл по траве к доктору Таббу и пожал ему руку. — Поздравляю, — сказал он. — Вы настоящий везунчик.
— Ещё какой, — подтвердил доктор Табб и поцеловал Дженни совсем-не-как-лучшую-подругу.
Толпа снова радостно зашумела. Громче всех радовался Лучик. Если оказываешься в самолёте, потерявшем управление, то потом чувствуешь определённую симпатию к человеку, который успешно сажает его на землю. Поверьте мне на слово. Лучику не терпелось рассказать обо всём Ворчунам. Но где же они? В толпе их не видно. Они куда-то пропали.
Глава десятая
Дынный сезон!
Назвать мистера Ворчуна везунчиком было никак нельзя, потому что везунчиков не преследуют пчёлы; они не спотыкаются о верёвки и не запускают фейерверки, в том числе экспериментальный фейерверк «Шарм-5», который и сбил самолёт. Так что нет, в этом смысле мистер Ворчун отнюдь не был везунчиком. Но ему всё-таки повезло: укуса всей стаи пчёл (сколько бы их ни было) он всё-таки избежал. (А ведь мистер Ворчун так и не успел угадать, сколько их, помните?)
Когда мистер Ворчун упал и случайно поджёг факелом мистера Губы все фейерверки, пчёлы, увидев внезапные вспышки и услышав грохот, всерьёз задумались, а стоит ли вообще кусать этого странного человека с огромным перебинтованным носом. И внезапно улетели, собравшись в большое гудящее облако, — решили, что лучше посетить палатку для чаепитий.
Они влетели в неё и уселись на вкуснейшие из тортов и булочек, представленных на столах. Единственный посетитель палатки очень быстро выбежал из неё с криками, не выпуская из рук кусок пирога с миндалём и клубничным вареньем. (Это был большой любитель тортов и пирожных, и он вовсе не собирался бросать столь вкусную добычу.)
Мистер Ворчун счёл, что это замечательная возможность сбежать, особенно учитывая тот факт, что в его сторону направился большой и злобный господин в футболке с надписью «ПИРОТЕХНИКА ПАТТЕРСОНА». Он шёл на мистера Ворчуна медленно, как папа-медведь, разъярённый из-за того, что кто-то без спроса утащил сэндвич с мёдом, предназначавшийся его медвежонку.