— Спасибо, — проговорил он. — Вы не поверите…
— Лорд Великанн? — спросил Лучик.
— Именно! — подтвердил Сэм Цент. — А я думал, что он должен отбыть вать наказайние в тюрьме.
— Он сбежал, — сообщил Лучик. — И преследует нас.
Мистер Цент перевёл взгляд с Лучика на Ворчунов, а потом снова на Лучика.
— Прейследует вас? — переспросил он.
— Из мести. Его девиз — «Око за око!» — сообщил мистер Ворчун, хмуро глянув на жену.
— И ухо за ухо, — добавила миссис Ворчунья.
— Что?!
— А ещё пятка за пятку и так далее! — сообщила миссис Ворчунья.
— Остановись! — потребовал мистер Ворчун.
— Вот именно, поезд, остановись! — вскричала миссис Ворчунья…
…и потянула за стоп-кран. В кабине машиниста раздался звонок, и тот поспешно нажал на тормоза.
Послышался громкий скрежет железных колёс по рельсам, от колёс посыпались искры, а все пассажиры попадали вперёд, затем повисла тишина и поезд застыл — и тогда все отлетели назад.
Лучик размахивал руками, будто осьминог, жонглирующий невидимыми мячиками. Сердце у него ушло в пятки, он старался уцепиться хоть за что-нибудь. За что угодно.
— У-о-о-о-о-о-о-у-у-у-у-у-у! — вырвалось у него.
Мистер Ворчун схватился за Сэма Цента, и в эту секунду они походили на пару конькобежцев, старающихся сохранить равновесие на льду. У миссис Ворчуньи было явное преимущество: она успела найти опору до того, как поезд затормозил, — ведь она схватилась за стоп-кран. Но потом по невезению — вернее сказать, по глупости! — миссис Ворчунья его отпустила.
И вдруг снова воцарилась оглушительная тишина.
— Ох! — воскликнул Лучик, наконец обретя равновесие.
Ощущения у него были примерно как в тот день, когда он оказался в самолёте, закладывающем безумные виражи. Внутренности словно подскочили к ушам и застряли в горле.
Ворчуны, Лучик и Сэм Цент повалились друг на друга, словно куча-мала, причём кто-то упал на сиденье, кто-то — на пол, Шоколадный Пряник оказался наверху, а Колючка — под самым животом мистера Ворчуна, чему тот отнюдь не обрадовался.
Однако Колючка кололся не так больно, как Монти клюнул тюремного охранника Чурбана или как белка кусала нос мистера Ворчуна. Но больно всё-таки БЫЛО.
— Ну и зачем ты ЭТО сделала, жена? — грозно спросил мистер Ворчун.
— Я же тебе сказала, что дальше не поеду.
Лучик встал, поднял фуражку кондуктора и отдал её хозяину. Сэм Цент вернул ей прежнюю форму, надел на голову и поправил козырёк.
— Пойду-ка провейрю, как там ойстальные пайссажиры, — сказал он и выбежал из купе, слегка пошатываясь.
В итоге ему пришлось успокаивать:
• расплакавшегося майора;
• священника, которого подняли на смех;
• нарядную даму, у которой голова застряла в шляпной картонке незнакомого попутчика;
• туриста, погребённого под горой рюкзаков;
• велосипед;
• и…
Ну, в общем, вы поняли. Миссис Ворчунья вызвала настоящий переполох, когда дёрнула стоп-кран.
Но кого кондуктор не встретил — так это пятерых сбежавших заключённых и птицу. Обнаружив, что в купе Ворчунов никого нет, они направились к себе. Вполне можно было пойти по коридору, но беглецы решили вернуться тем же путём — по внешней стороне вагона. Там-то они и висели, когда миссис Ворчунья дернула стоп-кран и поезд резко остановился. Все пятеро потеряли равновесие и рухнули с поезда, крича от страха.
К счастью для них, они приземлились на пышную изгородь, тянувшуюся вдоль железной дороги. К счастью — потому что несмотря на то, что изгородь была колючая и царапучая, она прервала их падение и смягчила приземление, а потом они свалились в мягкий сугроб.
Хуже всего пришлось лорду Великанну. Монти, освобождённый из клетки, несколько раз клюнул хозяина в лицо (как в старые добрые времена), да к тому же его светлость исцарапался о колючую изгородь. А ещё поранил локоть.
Тюремные штаны Роддерса Лэзенби оказались порваны, и на левой коленке виднелась большая дыра, но в остальном он и выглядел, и чувствовал себя свежим как огурчик. (Понятия не имею, почему так говорят, ведь огурцы далеко не всегда бывают свежими!) Твинкл попросту что-то прорычал и поднялся. А вот Майкла Облома произошедшее поразило сильнее всего, хотя именно он и придумал вылезти из купе и снова влезть в него по внешней стороне поезда «сюрприза ради». Но больше всего его поразило то, на что он обрёк Мэнди.
Ведь его сестра, по словам Плохой Пенни, провела в стиральной машине непозволительно много времени (учитывая, что в стиральные машины вообще залезать не стоит), а он, безумно загоревшись своим планом, вновь заставил её рисковать своим здоровьем! Мэнди лежала на спине, раскинув руки и ноги, поразительно похожая на удивлённую морскую звезду.