— У меня никогда не было детей, — ответила она.
— Так значит... вы не Ма Бракенбери? — уточнил Лучик.
— Нет, я Ма Бракенбери, но не надо думать, что меня так называют из-за того, что я мамочка. Это неправда.
— Я понял... по крайней мере, мне так кажется, — сказал Лучик. — Наверное.
Ма Бракенбери пососала кончик вытянутой глиняной трубки. Она её не зажгла, и табака в ней не было. Старушка вдыхала обычный воздух. Теперь оба её белых глаза смотрели прямо на Лучика.
— Э-э-э... а почему вас тогда зовут Ма? — спросил он.
— Сокращённо от Мачты, — сказала Ма Бракенбери.
— Вас назвали в честь большого корабельного столба, к которому крепится парус? — спросила Мими, всё это время тихо сидевшая на спине Пальчика.
Мачта Бракенбери кивнула. Уголки её губ опустились.
— А ты что, из моряцкой семьи? — спросила она.
Мими покачала головой.
— Я читала о мачтах в журнале, который мне дала подруга, — объяснила она.
Этой подругой была ещё одна бывшая служанка, которая после увольнения так и осталась жить в поместье Великаннов. Звали её Агнес, и она была кухаркой. Её муж — Умелец Джек или Джек-умелец — тоже когда-то работал в поместье.
Раньше Лучик думал, что Агнес и Джек — его настоящие родители. Дело в том, что с раннего детства у него осталось всего два воспоминания: он помнил ОЧЕНЬ блестящие, начищенные ботинки отца и красивый мамин голос, певший ему песни про барашков. (Агнес и Джек как раз подходили под это описание.)
Но потом Лучик подумал, что его родителями могут быть и Великанны. Их сынишка Гораций, ровесник Лучика, пропал несколько лет назад, и Великанны до сих пор не могут вспомнить, где его потеряли. Честно говоря, Лучик был не в восторге от перспективы оказаться сыном довольно противного лорда Великанна и довольно странной леди Великанн. Но ему очень хотелось узнать правду, она была ему нужна.
А вот леди Великанн судьба сына не очень заботила. Несколько раз Лучик пытался поговорить с ней о Горации, но леди сводила этот разговор к обсуждению корма для свиней или красоты носовых колец. Наверное, она хотела вставить их в нос свинке Малинке, хотя Лучик не знал наверняка.
В те времена, когда лорд Великанн ещё хозяйничал в поместье, работать у него было так тоскливо и уныло, что Агнес даже подписалась на «Скуку».
«Скука» — это еженедельный журнал, в котором печатаются невыносимо скучные статьи — а всё для того, чтобы доказать читателю, что его жизнь вовсе не так печальна. И однажды именно в этом журнале Мими прочла статью о том, как закрепить парус на мачте, длиной аж в три страницы. Там даже были фотографии разных мачт и несколько морских карт (а ещё подробное руководство по созданию абажура своими руками).
— Так это вы удумали отчалить на «Весёлой пляске», так? — уточнила Ма Бракенбери.
-
— Да, удумали, точнее, решили, — подтвердил Лучик.
Ма Бракенбери начала с пыхтением подниматься. Лучик ждал, что из-под одежды вот-вот покажется деревянная нога, но это был не тот случай. Ноги у Ма были самые обыкновенные, разве что кривоватые, и одета она была в поношенные чёрные брюки. Они были ей чуть коротки — настолько, что виднелись носки в краснобелую полоску.
Она схватила трость, прислонённую к домику, и опёрлась на неё. Потом заметила, что Лучик уставился на набалдашник в форме рыбки.
— Ручная работа, — похвасталась она. — Китовая кость.
«Бедный кит», — подумал Лучик.
Ма Бракенбери с поразительной скоростью проводила их к самому краю -каменного причала. Они увидели большой деревянный корабль, привязанный к нему двумя верёвками, толще которых Лучик в жизни ещё не видел.
Мне трудно описать размер корабля, я не в ладах со всякими футами, дюймами, метрами. Да и вообще, в кораблях, по-моему, важнее грузоподъёмность. Но я могу вам сказать совершенно точно, что корабль был большим.
— Обшит внакрой, — сообщила Ма Бракенбери.
— А что это значит? — спросил Лучик.
— Ну, доски, из которых сделан корпус, накрывают друг друга, — пояснила Ма, указывая на остов корабля.
— А, — сказал Лучик.
Раз доски накрывают друг друга, то воде не так-то легко просочиться между ними. Получается, такие суда реже тонут?.. И это хорошо, так ведь?
Корабль «Весёлая пляска» был старым, но выглядел неплохо (так, во всяком случае, казалось со стороны). Лучик боялся увидеть дряхлую, ржавую посудину, но корабль был целиком деревянный, а дерево не ржавеет, так что страхи оказались напрасными.