Перед глазами поплыло еще сильней, хотел сказать, что уже ни в чем не уверен, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, в таверну ворвался гном с дикими воплями.
– Баррра! Адамас твою кимберлита мать! – заорал не в меру захмелевший гном. – Кувалду в скважину! А подать мне бочку кертерберийского светлого, а то прям щас здесь будет Великий Разлом!
Из тени колонны выступила массивная фигура. Сквозь закрывающиеся веки разглядел широкую спину огра. Тот шагнул к гуляке, подхватил, словно куклу, и вынес за порог. С улицы послышались недовольные вопли, потом жалобный писк. Огр вернулся в таверну и снова скрылся в тени.
Гоблин присел рядом на корточки и заглянул в лицо.
– Э, брат, тебе на воздух надо, – сказал он с сочувствием, – Яды нежити косят людей, только в путь. Но некоторые выживают. Пойдем-ка отведу тебя.
Хотел рявкнуть – какого лешего человеком обозвал?! Но зеленомордый повесил меня на плечо и выволок на улицу.
Яркий свет резанул по глазам, мир завертелся еще сильней. Помню, как прижало к земле и долго трясло, потом какие-то люди пытались напоить молоком. После этого все как в тумане.
Очнулся уже в телеге по дороге через Изумрудный лес. Колеса брички мерно поскрипывают, в углу ворох какого-то тряпья и пара мешков, кажется с репой. На козлах все тот же гоблин.
Увидев, что я наконец разлепил веки, он жизнерадостно оскалился. Не такой уж гоблин и жирный, видимо, ракурс с пола показывал живот солиднее. Голый торс, серый с зеленцой, мышцы рельефные, на животе разве что небольшая складка и пупок торчит выпукло, как кукиш. Нижние клыки закусили губу в веселом оскале, зеленомордый поднял волчовку двумя пальцами.
Я страдальчески закатил глаза – волчовка вся изодрана, на спине огромная дыра. Гоблин покосился зеленым глазом, набрал воздуха, чтобы что-то сказать, но в последний момент со свистом выдул, схватился за кинжал и метнул в кусты. Из зарослей послышался сдавленный крик, затем на дорогу грохнулось тощее тело.
Я приподнялся на локте и заглянул за край. Нежить.
Гоблин громко высморкался и потянул поводья на себя.
– Проклятые твари. Зря король пошел на союз с этой чужеядкой, – проговорил он зло.
Лошадь устало фыркнула, телега остановилась. Зеленомордый спрыгнул с козел и пошел к дважды трупу. Пока он возился с кинжалом, что-то бубнил, я быстро оглядел телегу. Оружия не видно, но это гоблин, у них даже под подушками ножи и дротики.
В голове еще звенит от яда, но ясность ума уже вернулась.
Когда гоблин забрался на телегу, я спросил, садясь на грязных мешках:
– Долго я так провалялся?
– Ровно столько, чтобы очухаться для починки моей волчовки, – сказал гоблин и швырнул мне изодранный меховой доспех.
И хотелось бы возмутиться, но факт налицо.
Зеленомордый ударил поводьями. Лошадь переступила копытами, но не сдвинулась с места. Лишь после того, как гоблин крикнул что-то на своем гоблинском языке, она двинулась по дороге.
Колеса тихо поскрипывают, телега умиротворяюще качается на кочках. Звериный организм справился с ядом, еще немного – совсем оклемаюсь. В голове мелькнуло: какого лешего вообще еду с ним в этой телеге?
Видимо, мои мысли отразились на физиономии. Гоблин вытащил из-под перекладины звякающий мешочек и кинул мне. Я быстро поймал. От рывка в голове случился болезненный спазм.
Пальцы распознали рубчики золотых монет, улыбка невольно поползла по лицу. Вроде по весу все на месте, что удивительно.
Губы зеленомордого расползлись в улыбке, он вытащил из мешка голову, которая словно дожидалась – сохраняла последнюю кровь, чтоб резко закапать. По голове, точнее, по лицу распознал таверного. Сквозь пелену воспоминаний прорисовалось его лицо с алчной ухмылкой. Кажется, шарил по карманам. А я на виночерпия подумал.
– Меня зовут Курт Зут’Вакар, – почему-то радостно произнес гоблин. – Ты мне должен!
Я секунду пялился на окровавленную голову с подкатанными глазами, затем перевел взгляд на довольную рожу гоблина.
– Ты ж совсем убил его, – проговорил я, раскрыв рот.
Пальцы чуть удлинились, когти вытянулись. Я спрятал руки под мышки, вроде грею. А сам проверил языком клыки – не вылезли ли. Биться с гоблином после яда нежити тяжко. А южные гоблины одни из немногих, кто в бою равен воргу.
Но он отмахнулся, положив окровавленную голову под козлы.
– Не благодари, лучше помоги монетой. Кляча моя совсем издыхает. Коня мне купишь, золотых хватит, я пересчитал.
– Странно, сам не купил, – буркнул я.
– Я не граблю немощных и больных, – проговорил он веско. – Чего? Они ж беззащитные, как дети.