Эльф промолчал. Они уже прошли мимо дома — даже если кто-то и выглянул в окно, из-за деревьев ничего не видно — и направились к замку. Надо было кричать, втроем они как-нибудь справились бы. Но теперь-то уж поздно… Замок совсем близко, и там они будут совсем одни. Еще одно неправильное решение. Еще один безрассудный, опрометчивый, глупый поступок. А всё Руфус, чтоб его пес облизал! Эльф бросил на жреца убийственный взгляд исподлобья, и тот от неожиданности отпрянул.
— Кусаться вздумал, звереныш? Не советую.
С Руфуса на секунду сползла вся его змеиная вежливость, он стал каким-то очень колючим и дерганым. Как будто боится чего-то и — торопится?..
— Как вы узнали? — спросил эльф, снова глядя себе под ноги.
— Зеркальный медальон творит чудеса, — улыбнулся Руфус, уже вернувший прежнюю невозмутимость. — А ты совсем не чувствуешь свою магию, да? Поднимайся.
Он распахнул перед эльфом дверь черного хода и указал на лестницу.
— Я не светился, — сказал эльф.
— Это ты так думаешь. У тебя засветились глаза. Кусок зеркального камня в медальоне мал, но мне хватило и этого. Скажи-ка, Галли в курсе?
Эльф промолчал, но Руфус сам ответил:
— Конечно, в курсе. Пытался меня провести, подлец, а в результате вышло совсем наоборот. Это даже забавно. Знаешь, — зашептал он доверительно, наклоняясь к эльфу и щекоча языком его ухо, — он собирается сам тебя подоить. Ты же слышал про всю процедуру с камнями и сдиранием кожи? Так вот, наш добрый лекарь наверняка решил сам поживиться магией…
— Неправда! — зло выкрикнул эльф.
Руфус ободряюще стиснул его шею:
— Ничего, он до тебя не доберется. Мы сделаем так: ты отдашь мне то, что у тебя есть, а я потом исцелю тебя, обещаю.
Эльф непонимающе посмотрел на него, и Руфус продолжал, распахивая дверь в свою комнату:
— Ты ведь помнишь, что по традиции с колдуна срезают кожу? Я думаю, можно ограничиться просто неглубокими порезами. Мы с тобой поедем к камням, установим вокруг них расшитый серебряными нитями шатер, чтобы сияние не пробилось наружу, потом войдем в шатер, я тебя немного порежу, чтобы сияние вытекло из тебя в меня, а потом я тебя исцелю.
— Из меня — в вас? — повторил эльф.
— Ну да. Ты же не думаешь, что я намерен с кем-то делиться? Увы, дитя, сохранить магию тебе не удастся. Это слишком большая ноша для такого маленького эльфа. Так отдай ее мне, я хотя бы буду к тебе милосерден.
— Вы меня не исцелите.
— Не веришь?
— Я сам не могу даже порезанный палец исцелить, хоть и сияю…
— А я смогу, — подмигнул ему Руфус. — Смотри.
Он раскидал доски, открыл тайник и вынул целую связку амулетов, медальонов и оберегов.
— Это всё мы положим на центральный камень, чтобы зарядить магией. И вот этой штучкой я тебя потом подлатаю, — сказал он, вынимая из связки амулет Галахада.
Эльф почувствовал, как в нем снова закипает злость.
— Вы всё врете, — сказал он на удивление ровно. — Вы просто хотите, чтобы всё досталось только вам.
— Ну, да, — скромно признался Руфус. — А кто не хочет власти?
— И меня вы не исцелите, — продолжал эльф.
— Почему же… Веришь или нет, но ты мне нравишься.
Руфус серьезно посмотрел на эльфа, и тот опустил глаза, не желая, чтобы жрец прочитал в них лишнее.
— Садись, обсудим детали, — сказал Руфус, кивая на стул.
Эльф сел, и от осторожности его движений и промелькнувшей на лице гримасы Руфус несолидно фыркнул:
— Да ладно! Неужели наш добрый лекарь не так добр, как кажется?
Эльф не ответил.
— Ладно, ладно, не буду тебя смущать, — сказал Руфус, меряя комнату шагами. — Итак, мои условия. Нет, мое единственное условие: ты.
— Я?
— Да. Ты и твое полное подчинение. Ты делаешь то, чего хочу я. Я оставляю тебе жизнь и даже дарую некоторые привилегии. Поверь, тебе это пригодится, когда я стану единственным могущественным магом. Что скажешь?
Эльф медлил с ответом. Он думал.
Согласие означало шанс на успех. Но действовать придется точно и быстро. И еще должно совпасть слишком многое… А если отказаться? Шанс всё равно будет? Нет, вряд ли. Нужно завоевать его доверие. Ох, только бы Руфус не умел читать мысли. Только бы рана не кровоточила.
— А если нет? — на всякий случай спросил эльф.
— То, что мне причитается, я всё равно возьму, но силой. Как ты понимаешь, это может означать твою гибель в процессе, а потому ставит под угрозу мои планы. К тому же, если магию придется отбирать у тебя силой, об исцелении я и не подумаю. Так что я бы советовал соглашаться, нам обоим это выгодно.
— Хорошо, — прошептал наконец эльф, не поднимая головы.
Он постарался выглядеть сломанным, подавленным, покорным, и это выходило легко. Сложнее было поддерживать решимость и внутреннее спокойствие.
— Отлично, — расплылся в улыбке Руфус. — Все дела потом, для начала поиграем. Иди ко мне.
Эльф осторожно встал и подошел к нему, бросив быстрый взгляд на правое бедро. На штанине появилось темное пятнышко, но это ничего, надо просто подойти поближе.
— Тебе понравится, — пообещал Руфус.
«Это вряд ли», — не согласился с ним эльф, но вслух ничего не сказал. Кажется, всё пойдет по плану. Только бы получилось, только бы получилось, только бы…
Руфус наклонился вперед, эльф зажмурился и почувствовал холодную влажную руку на своей щеке и горячее дыхание у виска. Сдержав дрожь отвращения, эльф скользнул правой рукой под рубаху, за пояс, к ножу, из-за которого был так осторожен, который все-таки немного — только немного, терпимо, кровь не выдала его — поцарапал ему бедро, потянул осторожно вверх на всю длину лезвия, снова вниз, чтобы высвободить из-под рубахи, теперь лезвие вперед и вверх — удар.
Руфус выпрямился и удивленно крякнул. Потом верховный жрец опустил глаза на нож, торчащий из левого бока, снова поднял их и как будто бы собирался что-то спросить, но вместо этого сделал шаг вперед, туда, где только что стоял несущийся уже вниз по ступенькам эльф.
Комментарий к Часть двадцать пятая
Ну что, ребята, меня опять куда-то несет… Чтоб вы знали, я сегодня ходила на озеро, чтобы посмотреть, как там камыш в своей среде обитания смотрится. Нашла один тростник. Из него свирель бы вышла, наверное. Вот думаю, когда пишут, что дудочка из камыша, это они про рогоз или всё же про камыш? И есть ли разница в стеблях? В общем, автор честно учил матчасть. Автор гуглил и смотрел ролики на ютубе. Автор даже делал свирель из пластиковой трубки когда-то. Если вдруг кто-то случайно знает, что из камыша свирель не получится, простите меня, пожалуйста. Во-от.
Далее. Большой привет поклонникам Руфуса. Снова в кадре не было кровати. Простите. Я и так пыталась сделать вам приятно, но моя граница проходит вот тут. И надо ли все равно влепить теперь underage в предупреждения?
Я считаю, что заслужила комментарии хотя бы за старания. Не для себя прошу, для музы.
Спокойной ночи всем, кто сможет уснуть, не зная, жив ли Руфус.
========== Часть двадцать шестая ==========
В голове пульсировала только одна мысль: «Домой». Домой, и всё будет хорошо. Прочь от этого места, в котором произошло то, о чем не получается думать, прочь, через кусты шиповника, неощутимо хлестнувшие по лицу, по узкой белой от известняка дороге, по острым камешкам, безболезненно врезающимся в ступни. Какая гулкая упругая пустота пространства, это, должно быть, сон.
Теплый деревянный пол. Теплый. Неужели возвращается способность ощущать, что еще вернется с ней вместе?
Кажется, все переживания, впечатления и страхи были заключены в невидимом ведре над приоткрытой дверью кабинета, потому что стоило распахнуть ее — и они выплеснулись на ничем не защищенную голову, заполнили ее и хлынули через край несвязной речью, всхлипами и дрожью.
Как нелепо, невероятно, неправдоподобно, что здесь всё так же, как целую вечность назад: Эжени сидит на диване с полностью отмытой рыжей курицей на коленях, Галахад наводит порядок в многочисленных деревянных ящичках с непонятными снадобьями, размеренно тикают часы.