— Не надо, — попросил эльф. — Кажется, я сейчас не смогу вас исцелить.
Галахад поспешно опустил руку, которой уже, оказывается, собирался ударить по стене.
— Всё, больше в целителей не играем, — сказал он. — Никогда.
Комментарий к Часть двадцать девятая
Возвращаясь к нашей любимой матчасти… Все манипуляции с шаром лично мною испытаны. (Правда, уровень у меня пониже, чем у эльфа, но я еще учусь.) Эта штуковина реально тяжелая, скользкая и здорово дисциплинирует. Правда, вместо волшебного легкого стекла у меня акрил, но что поделать, в обычном мире живем.
========== Часть тридцатая ==========
Эжени достала из корзины, стоявшей на берегу, рубаху и окунула ее в прозрачную воду лесного ручья. Эльф последовал ее примеру. Он увязался за ней, сославшись на прекрасное самочувствие, скуку и нежелание постоянно быть под присмотром Галахада. На самом деле он боялся, как бы у Эжени снова не закружилась голова. Упадет еще на камни, поранится…
— Жаль, что ты так и не видела, как у меня получается исцелять, — вздохнул эльф, когда стирка уже подходила к концу. — Может, всё-таки можно? Если совсем чуть-чуть, крошечную царапину?
— Насколько я помню, Галахад против, — строго сказала Эжени.
— Можно же ему не рассказывать…
— Ты играешь с огнем.
Эльф сердито нахмурился, доставая из воды платье и яростно выкручивая его.
— Осторожнее, не порви.
— Между прочим, я тебя прикрывал, — заметил эльф, игнорируя это замечание.
— Когда это?
— Когда ты чуть не рухнула в обморок, забыла?
— Не забыла, — тихо ответила Эжени. — Это другое…
— Ну, разумеется, — надулся эльф.
— Рисковать ради забавы — глупо. Поэтому я не собираюсь тебя прикрывать. Нет, даже не так: я тебе запрещаю, понял?
— Совсем и не страшно.
— А я не пытаюсь тебя напугать. Я тебе запрещаю баловаться со всем этим сиянием, исцелением и прочей магией.
Эльф искоса взглянул на рассерженную Эжени и совсем помрачнел. Они еще никогда не ссорились.
— Ладно, не буду, — нехотя сказал он. — Откуда мне было знать, что ты так разозлишься…
— Я не злюсь, я переживаю.
— Я, может, тоже переживаю, но кого это волнует? — Эльф вздохнул и бросил в корзину последнюю рубаху.
— Переживаешь? Из-за чего? — удивилась Эжени, нагибаясь, чтобы поднять заметно потяжелевшую корзину.
— Неважно.
Эльф отобрал у нее корзину и зашагал прочь. Эжени осторожно выпрямилась, застыла на секунду и последовала за ним.
Развесив белье в полном молчании, они разошлись. Эжени скрылась в доме, а эльф перелез через ограду, чтобы навестить Руперта и Клариссу.
Детишки встретили его радостными возгласами, и эльф сразу же повеселел. Отмахнувшись от тревоги за Эжени, он продемонстрировал Руперту и Клариссе весь свой нехитрый набор фокусов с шаром.
— Научи меня! — восторженно воскликнул Руперт.
— И меня, и меня! — подхватила Кларисса.
— Я первый!
— Нет, я!
— Руперт первый попросил, — справедливо заметил эльф.
— А я тогда с вами не дружу, вот! — Кларисса показала мальчишкам язык и гордо удалилась на старую черешню.
Руперт обеими руками вдавил шар в свою вихрастую макушку, от усердия высунув язык. Стоило убрать руки — и шар тут же скатился в траву, по пути больно стукнув Руперта по плечу. Руперт обиженно вскрикнул, а Кларисса злорадно захихикала со своей черешни.
— Вот так, смотри, — попытался было объяснить эльф. — Медленнее и осторожнее, не вдавливай его, просто положи.
Однако, как они ни старались, у эльфа шар держался, а у Руперта — нет.
— А мне и не нужен ваш дурацкий шар, — сообщила Кларисса. — Меня и так возьмут в цирк. Я вот как умею!
Она приподнялась, ухватилась за одну из верхних веток, повисла на ней, смешно дрыгая ногами, и тут же снова уселась верхом на нижнюю ветку.
— Осторожнее, — обеспокоенно сказал эльф. — Еще свалишься…
— Не свалюсь, — ответила довольная вниманием Кларисса. — А еще я могу вот так…
Она обхватила ветку ногами и перевернулась, собираясь, кажется, исполнить какой-то акробатический трюк, но вместо этого полетела с дерева вниз головой. Что-то хрустнуло, когда она приземлилась. Наверное, ветка сломалась.
Вот только все ветви черешни были целы.
Комментарий к Часть тридцатая
Что-то мало было интриги в прошлой главе… Пожалуй, так лучше.
========== Часть тридцать первая ==========
— Кларисса! Кларисса, проснись!
Руперт звал ее и тормошил, но Кларисса так и лежала, широко раскинув руки и как-то странно повернув голову.
О нет, нет, нет… Только не это. Эльф опустился на колени рядом с Клариссой, положил руки на тоненькую шею с торчащим откуда-то сбоку бугорком. Пожалуйста, пусть получится. Вот так, тепло по рукам, это так и должно быть, не спугнуть, не сбиться, жжение, ничего, терпимо, да даже если и нет, сейчас, сейчас… Что-то как будто хлынуло потоком, изливаясь через руки на Клариссу и опустошая его. Эльфу показалось, что от него скоро останется только легкая оболочка, как… как от выпитой пауком мухи. Вот оно, как у камней. Магия покидает его. И хорошо, и пускай. Только бы ее хватило, только бы она работала правильно… Должно хватить, Кларисса же такая маленькая. Странно. Обычно думать и светиться одновременно выходило плохо, а сейчас, что изменилось сейчас?
Бугорок с легким щелчком встал на место, лицо Клариссы, кажется, стало розоветь, кажется, она вдохнула — или это Руперт снова дернул ее за руку, заставляя пошевелиться? Нет, она дышит. Сама дышит. Как хорошо. Получилось.
Вот только теперь совсем темно, что-то капнуло на рубашку, почему так темно…
Руперт растерянно наблюдал за тем, как эльф кладет светящиеся руки на шею его сестры, как что-то вливается в Клариссу, делая ее снова похожей на живую девочку, а не на сломанную куклу. Потом эльф вдруг пошатнулся и припал к стволу черешни, сильно приложившись щекой. Лица его Руперту видно не было, но он заметил кровь, тонкой струйкой бежавшую по подбородку и заливавшую рубашку. На груди Клариссы тоже осталась дорожка из капель.
Наконец очнувшись от остолбенения, Руперт бросился к коровнику, что было силы крича:
— Папа! Папа!
Кларенс, услышав вопли, устало опустил вилы, которыми раскидывал сено, и воззрился на сына:
— Чего ты орешь?
Руперт всхлипнул и принялся беспорядочно излагать суть проблемы. Кларенс отшвырнул вилы, не дослушав, и кинулся в сад.
Кларисса сидела и испуганно ревела, глядя на привалившегося к дереву эльфа. Кларенс подхватил ее на руки, быстро ощупал, не нашел переломов и снова опустил на землю.
— Домой, — велел он.
Руперт поспешно схватил сестренку за руку и потащил ее к дому. Кларенс же осторожно запрокинул эльфу голову. Лишившись поддержки, тот стал заваливаться, но Кларенс удержал его. На зов и похлопывания по щекам эльф никак не отреагировал. Он вообще здорово смахивал на мертвого, но у покойников, кажется, кровь из носа не идет? Крепко выругавшись, Кларенс сгреб эльфа в охапку и побежал к дому лекаря.
Главная дверь, разумеется, оказалась заперта. Где их носит? Кларенс поспешно обошел дом, направляясь к заднему входу. Там, конечно же, было не протолкнуться: больные ждали своей очереди.
— Расступитесь! — крикнул Кларенс.
Народ заворчал, но вот какая-то старуха проскрипела:
— Это же лекарев сынок, пропустите!
Больные нехотя расступились, позволяя Кларенсу пройти. Он ввалился в кабинет, где Галахад перевязывал руку маленькой пастушке. Лекарь недовольно обернулся, собираясь выгнать нетерпеливого посетителя, но так и замер с бинтом в руке.
— На диван, — опомнившись, сказал он и продолжал с бешеной скоростью наматывать бинт. — Жив?
— Не знаю, — ответил Кларенс.
— Всё, иди, — сказал девочке Галахад, наскоро закрепив повязку.
Он быстро сполоснул руки и наклонился над эльфом. Дышит.
— Что случилось?
Слушая ответ, Галахад схватил с полки корзинку и рылся в ней. Хвощ, тысячелистник, кровохлебка, листья вишни, кора дуба, корень барбариса…