Эльф сидел на валуне и пробовал свою новую свирель. Мелодия, как обычно, сама шла к нему. Не имея представления о нотах, эльф интуитивно извлекал из свирели музыку, уже звучавшую в его голове. Перед закрытыми глазами плыли какие-то совсем сказочные картинки, эльф растворялся в них, становясь частью чего-то большего, отрываясь от земли и одновременно ощущая каждую клеточку своего тела намного отчетливее, чем обычно.
Наконец мелодия закончилась. Посидев еще какое-то время в тишине, эльф медленно опустил свирель и открыл глаза. И мучительно покраснел, увидев Галахада.
Лекарь, казалось, не обратил внимания на его смущение. Он опустился на валун рядом с эльфом и сказал:
— Хорошо играешь.
— Я думал, вы спите, — пробормотал эльф.
Галахад помолчал, разглядывая свои руки и не зная, с чего начать. Эльф вопросительно посмотрел на него и поерзал, размышляя, можно ли ему тихонько ускользнуть. Галахад, казалось, понял это намерение и коснулся его колена, прося остаться.
— Что ты знаешь о магии? — наконец спросил он.
— Бабушкины сказки, — фыркнул эльф, радуясь, что лекарь сменил тему.
— Понимаю твой скептицизм, — кивнул Галахад. — С тех пор прошло слишком много времени. Я тоже не застал ту эпоху (не надо на меня так смотреть, я не настолько дряхлый, как тебе может показаться), но прадед моего прадеда родился могущественным чародеем. Потом, как ты наверняка слышал, наступил упадок, а затем магия и вовсе исчезла. Но скажи, ты знаешь о том, как всё началось?
Эльф помотал головой.
— Во времена магии она была у всех. Но до того… Очень давно, всего через несколько веков после великого землетрясения, всё было примерно так же, как сейчас. Правда, некоторые предания гласят, что рас тогда еще не было. Так или иначе, но вдруг стали твориться странные вещи. Появились так называемые колдуны. Кто-то внезапно начинал предсказывать будущее, кто-то заставлял животных подчиняться себе при помощи одной лишь силы мысли. Конечно, остальные почувствовали угрозу. Жрецы и вожди преследовали и карали всех, кто казался им подозрительным. И вот однажды… — Галахад прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Однажды поймали юношу, который излучал свет. Следуя закону того времени, его передали жрецам. Поблизости находился круг зеркальных камней, и поэтому юного колдуна отвели туда. На рассвете его привязали к большой каменной плите, лежавшей в центре круга. С первыми лучами солнца верховный жрец начал тонкими полосками срезать кожу колдуна. Сияние, наполнявшее юношу, как будто вытекало вместе с порезами. Оно стало отражаться в зеркальных камнях, но и отражение его тоже текло наружу, таким образом всё больше увеличиваясь. В конце концов, — закончил Галахад, — оно расползлось по всему миру, распространяя магию повсюду.
— А юноша? — заинтересованно спросил эльф.
— Умер.
Эльф разочарованно выдохнул.
— Почему же его не воскресили?
— Легенда не уточняет, но я склонен полагать, что распространение магии заняло какое-то время, да и кто бы стал воскрешать его? Думаю, к тому моменту, когда всё изменилось, никто уже не хотел вернуться в мир без магии. Конечно, нельзя знать наверняка, но вдруг сияние вернулось бы в ожившего юношу? Никто не хотел рисковать.
Эльф озадаченно посмотрел на Галахада, и тот нехотя продолжил:
— Если всё это — правда, то… В общем, то, что сработало один раз, может сработать снова, так?
Эльф кивнул.
— Многие ждут, что колдуны снова появятся. Есть мнение, что все события в мире повторяются, а значит, и магия должна вернуться. Понимаешь, мир с магией был намного лучше, безопаснее и добрее, и народ еще помнит об этом. Круг зеркальных камней еще сохранился, не хватает только… — Он умолк.
— Это было бы здорово, — признал эльф. — Уметь накладывать заклинания, исцелять и вообще. Только жалко колдуна…
— Как же ты прав, — покачал головой Галахад. Решив покончить с этим, он сделал глубокий вдох и спросил: — Ты всегда играешь с закрытыми глазами?
— Что?.. А, да, всегда, так легче думать, — смущенно признался эльф. — А что?
— А то, ребенок, что ты светишься, когда играешь, — с тяжелым вздохом ответил Галахад.
Эльф изумленно захлопал глазами. Потом до него дошло, и изумление сменилось ужасом. Эльф вскочил было, но железная рука легла ему на плечо, удерживая на месте.
— Пустите! — взмолился эльф.
— Не могу, — покачал головой Галахад. — Мне очень жаль…
========== Часть десятая ==========
Галахад ощутил, как каменеет и в то же время становится неживым, равнодушным плечо под его пальцами. Эльф опустил голову, и Галахад взял его за подбородок свободной рукой, поворачивая лицом к себе. В глазах эльфа читались страх, безысходность, но больше всего — тоскливая покорность. Галахад разозлился, понимая, что ребенок смирился и позволит делать с собой что угодно, потому что его карта бита. И что он как-то очень быстро, ни на секунду не сомневаясь, принял предполагаемое предательство.
Лекарь почти сразу осознал, что досада его направлена не на эльфа, а на себя. Ну, большей частью. Понимая, что сам виноват, он всё же желал, чтобы у эльфа нашлась для него хоть капля доверия.
— Послушай… Всё будет в порядке. Всё хорошо.
Эльф не отрывал от него взгляда, но на слова не реагировал.
— Всё хорошо, — повторил Галахад. — Ты меня услышал?
Эльф медленно кивнул, и во взгляде его промелькнуло что-то вроде непонимания, неуверенности.
— Я тебя не отпущу, потому что ты расстроен, потому что сейчас ночь и потому что я не хочу, чтобы ты сбежал и свернул себе шею в темноте. И мне действительно жаль, что всё так получилось, но… — Галахад запнулся. — Ничего не изменилось. Всё по-прежнему.
— Почему?
Галахаду захотелось взять глупого эльфа за шиворот и хорошенько встряхнуть, но вместо этого он притянул его к себе.
— Всё не так плохо, — после небольшой паузы заговорил Галахад. — Сохранить всё в тайне будет достаточно просто. Ты никому не будешь рассказывать, что умеешь играть. И не будешь играть, если есть риск, что кто-то услышит.
— Почему? — спросил эльф, зарывшись лицом в рубашку Галахада.
— Потому что. Если кто-то узнает, есть вероятность, что узнают все. И многим жизнь одного маленького эльфа покажется уместной платой за целый мир магии. Я могу убить каждого, кто попытается причинить тебе вред, но я не могу убить всех.
Эльф неопределенно хмыкнул.
— Что?
— Я просто подумал…
— Что?
— Может, меня из-за этого вытащили. Ну, тогда, когда дом горел. Для чего-то же я нужен…
— Видимо, чтобы сводить одного несчастного лекаря с ума дурацкими предположениями.
— Я серьезно, — обиделся эльф, отстраняясь и глядя на поблескивающую росой траву. — Может, моя жизнь как раз и предназначалась для того, чтобы снова наполнить мир магией. Может, я должен это сделать.
— Не смей, — отрезал Галахад. — Во-первых, есть огромная доля вероятности, что это легенда. Может, магия зарождалась постепенно, сначала проявилась у немногих, а потом распространилась. Или то, что сработало тогда, не сработает сейчас. Тогда ты просто умрешь в муках. Во-вторых, если всё и сработает, ты всё равно умрешь в муках.
— Но вы сами говорили, что мир с магией лучше, — заметил эльф.
— Если цена этому — твоя жизнь, то нет.
Эльф промолчал. Галахад тоже умолк, чувствуя себя крайне неловко. В разговорах с эльфом ему постоянно приходилось проговаривать вслух очевидные истины, и это было непривычно и неудобно. Галахад снова напомнил себе, что эльф рос под присмотром Гнилого, и пообещал себе, если понадобится, повторять всё это каждый день. Вслух. Даже при свидетелях — если понадобится.
— На что это похоже? — тихо спросил эльф.
— Что?
— Свечение.
Галахад задумался.
— Больше всего — на светлячков, — сказал он наконец. — Только свет намного теплее и глубже.
Снова повисла пауза.
— Вы ведь на самом деле никогда бы никого не убили, — неожиданно сказал эльф.