Галахад, все еще крепко прижимая эльфа к себе, оттащил его назад, через узкий проход, на тропу. Сияние померкло, а потом и вовсе прекратилось. Галахад перекинул эльфа через плечо и стремительно зашагал к видневшемуся вдали оврагу.
Комментарий к Часть двенадцатая
Как вы уже догадались, автор задумался о том, не пора ли свернуть эту слезливую мелодраму в верное русло. Другими словами, не пора ли лекарю заняться воспитанием эльфа.
========== Часть тринадцатая ==========
Эльф открыл глаза и увидел только синеву. Небо. Влажная, упругая трава под левой ладонью. Если он лежит на траве, то весь уже промок. Нет, не промок, потому что на траве только ладонь. Эльф скользнул пальцами по чему-то теплому, мягкому и немного колючему. Ну конечно, это плащ Галахада. И эльф лежит на нем, потому что…
Он резко сел. Ошалело огляделся, ища зеркальные камни.
— Живой?
От этого короткого вопроса, от тона, которым он был задан, а еще больше — от того факта, что Галахад сидел прямо на сырой траве, обеспокоенно вглядываясь в его лицо, эльфу стало нехорошо.
— Живой, — неуверенно ответил он, снова опускаясь на плащ.
— Где-нибудь болит?
— Н-нет.
— Точно?
— Точно.
— Скажи, пожалуйста, каким образом ты оказался у камней?
Галахад говорил тихо, спокойно, но как-то очень интенсивно, с нажимом, и эльф не посмел встретиться с ним взглядом.
— Помнится, ты обещал ни на шаг не отходить, — продолжал Галахад, не дождавшись ответа.
— Я просто услышал что-то и решил посмотреть, — с несчастным видом признался эльф.
— Сам решил?
— Ну… да. Мне было любопытно.
— В таком случае, — сказал Галахад, мягко переворачивая эльфа на живот, — вынужден сообщить тебе, что этот поступок был крайне необдуманным, неосмотрительным, опрометчивым, опасным и глупым.
Каждое прилагательное сопровождалось увесистым шлепком. От первого эльф удивленно ойкнул, но остальные принял молча.
— Не смей меня так пугать. Чуть сердце не выскочило.
Сердце. Это было его сердце, рассеянно подумал эльф. И неожиданно для себя горько расплакался.
— Ну ты что? Так больно? — Голос у Галахада был растерянный и несчастный, и из-за этого эльф зарыдал еще сильнее.
— Я не поэтому, — всхлипнул он наконец. — Я всегда всё порчу.
Ладонь, только что вершившая правосудие, переместилась на плечо эльфа и ободряюще сжала его.
— Я сам виноват. Надо было рассказать тебе о камнях, — вздохнул Галахад.
— Вы меня теперь вернете обратно, — пробормотал эльф.
— С какой стати? — возмутился лекарь.
Эльф пожал плечами и прерывисто вдохнул.
— Я тебя никому не отдам, — сказал Галахад, и эльфу очень захотелось поверить, потому что не верить не было сил.
— Вы больше не сердитесь? — спросил он.
— Нет, — заверил его Галахад.
— Я не хотел вас пугать, — прошептал эльф. — Простите.
Галахад молча сгреб его в объятия, не решаясь продолжать разговор. Комок, образовавшийся в горле, как-нибудь сам пропадет, если ничего не говорить.
Два раза за ночь эльф просыпался в полной уверенности, что он совсем один, но оба раза Галахад оказывался рядом. Это немного успокаивало, но эльф всё равно слышал зов камней, чувствовал, как они притягивают его, заполняют собой пространство, окружают, отражают…
Наконец эльф сдался. Он сел, обхватив руками колени, и стал ждать.
— Ты что? — спросил лекарь.
— Не могу больше. Они за мной идут, — пожаловался эльф.
Галахад покачал головой и сел рядом.
— Камни невозможно сдвинуть с места, — сказал он. — Если ты сам к ним не пойдешь, ничего не будет.
— А если… пойду?
— Ты этого хочешь?
— Нет! — Эльф в ужасе вскинул глаза на Галахада и повторил уже тише: — Нет. Просто мне кажется, что они меня зовут. Тогда я еще не понимал и просто решил посмотреть, а теперь всё время слышу этот звук и… Мне страшно, — признался он.
Галахад снова покачал головой:
— Я понимаю, но не думаю, что сейчас есть повод для беспокойства. Ты же помнишь, что произошло, когда ты подошел слишком близко?
— Не очень… Я залип, как муха в смоле.
— Ты начал светиться. А сейчас не светишься. Значит, мы достаточно далеко от камней.
— Это очень плохо, что я свечусь? — виновато спросил эльф.
— Да нет же, это не плохо. Просто камни умеют притягивать магию и делать ее сильнее, вот и всё. Наверное, ты поэтому там и засветился. В самой магии нет ничего плохого, но…
Эльф поднял голову, вопросительно глядя на лекаря, но ничего не сказал. Тот продолжал:
— Что-то мне подсказывает, что лучше тебе держаться подальше от камней.
— А они не могут просто высосать из меня всё это? — нерешительно спросил эльф.
— Наверняка могут. Только… Ты видел когда-нибудь, как паук выпивает муху?
Эльф прикусил губу.
— Держись подальше от камней, — повторил Галахад.
========== Часть четырнадцатая ==========
До дома оставалось всего пять часов пути. Будь он один, Галахад продолжал бы идти, но солнце почти исчезло за горизонтом, а эльф, хоть и не жаловался, выглядел совсем изможденным.
— Вон за тем поворотом постоялый двор, переночуем там, — сказал Галахад.
Эльф молча кивнул. Он вообще мало говорил в последнее время и смотрел всё больше под ноги, а не по сторонам.
Вскоре показался постоялый двор: большой неказистый дом с комнатами на втором этаже и просторным залом-харчевней на первом, свинарник, дровяной сарай с прилегающим к фасаду покосившимся навесом, гордо именуемым конюшней.
Возле конюшни стайка ребятишек возилась с новорожденными ягнятами и толстой рыжей кошкой. Эльф, заметив их, вопросительно глянул на Галахада и тут же отвернулся.
Лекарь вздохнул. Еще пару дней назад эльф просто кинулся бы к животным, и это неприятно кольнуло.
— Иди, — подбодрил его Галахад, надеясь, что ребенок не навсегда стал таким замкнутым и покорным.
Глаза эльфа вспыхнули радостью, и он побежал к конюшне. Галахад улыбнулся и вошел в харчевню.
Хозяйка щебетала что-то о самом прекрасном постельном белье и сытном завтраке, входившем в стоимость ночлега. Галахад слушал вполуха, наблюдая в окно за детьми. Похоже, эльфа сразу приняли в компанию, и это радовало.
— Ба, неужели это Галли?
Галахад поморщился, услышав прозвище, и обернулся. На нижней ступеньке лестницы застыл кто-то, чьего лица в полумраке было почти не разглядеть.
— Руфус, — без особой радости сказал Галахад. — Давно не виделись.
— Даже слишком, — согласился Руфус. — Пойдем, дружище, выпьем.
Галахад с неохотой пошел за Руфусом и уселся за тяжелый дубовый стол.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Галахад, когда хозяйка поставила перед ними два глиняных стакана и кувшин вина.
Руфус молча проводил хозяйку подозрительным взглядом. Когда она скрылась за кухонной дверью, он наклонился и прошептал:
— Проверяю одно пророчество.
— Пророчество? — нахмурился Галахад. — Да ведь это всё шарлатанство, сам знаешь…
— Не-ет, не это пророчество, — с нажимом ответил Руфус. — Это писано еще во времена магии великим жрецом Фергусом, а он, как ты знаешь, обладал сильным даром предвиденья…
— И что там, в этом пророчестве? — спросил Галахад скорее из вежливости. Ему не терпелось отвязаться от Руфуса.
— О-о, — закатил глаза Руфус, — там такое…
Галахад украдкой глянул в окно, но отсюда детей не было видно.
— Там написано, — жарким шепотом начал Руфус, — что в город Фергуса придет через три луны после начала бойни на реке юноша без роду и племени и без имени. Он есть то, что нужно миру.