Я с радостью послушался. Эддисон с открытой спиной придерживала платье и сказала:
– Слева.
Я отодвинул ткань. Мои глаза расширились, я увидел линии на ее коже. Они тянулись от
бедра выше ее кружевных трусиков. Я обвел одну из линий пальцем, добрался до поясницы, и на
ее коже проступили мурашки.
– Это некрасиво, знаю, – сказала она. – Я не врала. Я знаю, как плохо это выглядит.
Она ошибалась.
Я обнял ее за талию под платьем, прижал ладонь к ее животу, притянул к себе, другой рукой
обнял ее плечи. Ее спина прижалась к моей груди, мои губы дразнили ее ухо.
– В тебе все красивое, – прошептал я.
Эддисон задержала дыхание. Я это ощущал. Я целовал ее шею, она прильнула ко мне. Ее
ладони отпустили платье, одна рука пробралась в мои волосы, а другая прижалась к моей руке на
ее талии. Не знаю, почему я не заметил раньше, но под платьем на ней были только трусики. Я
застонал. Она выглядела лучше, чем в моих воспоминаниях. Моя ладонь скользнула с ее плеча к
груди, спустилась к бедру и еще ниже.
– Мы можем избавиться от этого? – выдохнул я.
Она шепнула «да» и помогла мне. Мы спустили ее платье, и я притянул Эддисон к груди.
Мои губы нашли ее плечо, ладони скользили по ее коже. Я исследовал каждый ее нежный дюйм.
Мои пальцы нашли ее трусики, я хотел забраться внутрь. Но это был еще один наш первый раз.
Мы ждали этого момента, и я не хотел спешить. Я медленно обводил кружево на ее поясе, на
бедре и сзади.
Она сжала мои ладони и остановила их на своем теле, повернулась ко мне. Она поцеловала
меня в губы, лишив воздуха. После этого она сказала:
– Если не прикоснешься ко мне, я взорвусь.
Я рассмеялся у ее виска.
– Я касался тебя.
– Ты знаешь, о чем я, – она опустила мою ладонь себе между ног. – Тебе нужно двигаться
быст… рее, – запнулась она, когда я пошевелил рукой.
– Так?
Я услышал только «угу», она прижалась головой к моему плечу. Она не хотела медлить, и я
раздел ее. Эддисон недовольно вздохнула, когда мои руки пропали с ее тела, охнула, когда они
вернулись. Я улыбнулся и продолжил. Я хотел, чтобы ей было хорошо. Ее дыхание вскоре
участилось, ее тело задрожало, колени ослабели, и я сжал ее крепче. Она содрогалась, а я увидел
ее татуировку. Я поцеловал ее за ухом, спустился по шее. Ее дыхание замедлилось, и мое сердце
пело. Только два слова звучали в моей голове. Воробушек. Моя.
Эддисон повернулась и поцеловала меня в губы. Она слепо расстегнула мою футболку и
сняла с плеч. Она отошла и осмотрела мою грудь.
– Боже, – она снова поцеловала меня. – Твой черед, – сказала она в мои губы.
Ее губы скользнули по моей челюсти к шее, к ключице. Она двигалась по моей груди к
животу. Я запустил пальцы в ее волосы. Она сводила меня с ума, я долго не ощущал такого. Ее
язык скользнул у пояса моих штанов, и я понял, что она делает. Она хотела ответить мне, но я
хотел видеть ее глаза, кончая.
175
Я взял ее за руки и поднял к себе. Она была растеряна.
– Не сегодня, – я развернул ее. Я подвинул ее к кровати, ее ноги ударились, и она села. Я
расстегнул штаны, она помогала. Она улеглась удобнее, и я оказался над ней. – Знаешь, как долго
я ждал тебя? – спросил я.
Ее глаза расширились.
– Слишком долго, – прошептала она.
Я поцеловал шрам на ее колене.
– Я думал, что потерял тебя навеки, – я остановился у отметин на ее бедре. Их был десяток, и
я поцеловал каждую линию. – Я думал, ты больше не будешь моей.
Ее дыхание дрогнуло, мое сердце колотилось. Я целовал линии на бедре. Я поднялся по ее
животу и дальше. Я встретился с ней взглядом.
– Я буду наслаждаться тобой каждый раз, восхищаясь.
Ее выражение смягчилось, я поцеловал ее грудь.
– Начиная с твоего сердца.
* * *
Мутный свет солнца проникал сквозь шторы отеля. Эддисон пошевелилась рядом со мной,
ее тело прижалось ко мне. Мы были в той же позе, в которой уснули ночью. Ее голова лежала на
моем плече, ее рука была на моей груди, ее голые ноги переплелись с моими.
Мы все еще сочетались, как два кусочка пазла.
Я водил пальцами по ее спине. Она задышала быстрее во сне. Я разглядывал ее, вспоминал