– Прекрасно, – вздохнула она.
Я отпустил ее ногу, Эддисон сняла обувь и носок с другой ноги.
– Идем.
Я пошел за ней по коридору. У первой затемненной двери она остановилась и включила
свет.
– Устраивайся удобнее. Я за лейкопластырем.
Я осмотрелся в комнате Эддисон. Она была крошечной. Под окном стояла не заправленная
двуспальная кровать с желтовато-коричневыми простынями и фиолетовым одеялом. Обувь и
груды одежды были разбросаны по полу. Посреди комнаты я увидел комод с ТВ/DVD-комплектомDVD-комплектом
сверху. Я подошел к нему и посмотрел на небольшую коллекцию фильмов.
– Хочешь посмотреть что-нибудь? – спросила Эддисон позади меня.
Я посмотрел на нее, перебирая DVD-диски.
– «Свободные», «Грязные танцы» и «Строго по правилам», – я скривился. – Все на одну тему.
– Эй! – Эддисон протянула руку и схватила следующий фильм. – «Танец-вспышка» –
классика.
– Разве это не о стриптизе? – я забрал у нее диск.
– Ты его не смотрел?
– Нет. Почему должен был?
– Ты видел хоть что-нибудь из этого? – спросил она.
Я снова покачал головой, и она сказала:
– Нужно посмотреть «Свободные». Там о танцующем парне. Может быть, это тебя
вдохновит.
Я фыркнул.
– Очень в этом сомневаюсь.
Эддисон взяла у меня DVD и загрузила его в плеер. Мне не хотелось смотреть этот фильм, но
хотелось провести время с ней. Если она хочет посмотреть, то я потерплю.
29
Мы закрыли дверь, выключили свет и устроились на кровати, Эддисон включила фильм.
Начальные титры, и мне предстали ноги в плохой обуви 80-х, танцующих под песню «Свободные».
Эддисон опустила голову мне на грудь, и я нахмурился над ее головой.
Примерно через полчаса, когда Ариэль пыталась догнать поезд, я начал засыпать. Нехватка
интереса к фильму и поход изнурили меня. Ещё и тело Эддисон грело меня. Я едва заметил ее
движение, пока ее губы не нашли мои.
– Эй, соня, – сказала она.
Мои глаза открылись.
– Привет. Прости, – заморгал я.
– Не понравился, да?
– Фильм? – я увидел поверх ее головы, как Кевин Бэкон начал танцевать в сарае. – Ах...
Она рассмеялась.
– Все в порядке, – ее губы снова нашли мои, а затем она прошептала. – Ты бы предпочел
заняться чем-то другим?
Да, да. Я ответил ленивой улыбкой.
– Что у тебя на уме?
Она поднялась и села на колени. Ее руки нашли край моей футболки и начали поднимать ее,
Эддисон снова наклонилась ко мне.
– Может, избавимся от этого?
Звучало неплохо. Я приподнялся, поймал ее губы, она задрала мою футболку до плеч. Я
поднял одну руку, затем другую, а потом прервал наш поцелуй, чтобы помочь ей снять футболку
через мою голову. Она бросила ее на пол.
Ее взгляд следовал за пальцами, она проводила ими по моей груди, вокруг моих ребер и по
животу, чтобы добраться до пояса моих джинсов. Все мои мышцы напряглись, когда она стала
оставлять поцелуи по следам пальцев.
Она добралась до моего плеча, скользнула ногой по моему боку и устроилась на моих
бедрах.
Черт. Джинсы сразу стали тесными.
Ее локти оказались по бокам от моей головы, и я понял, что теперь моя очередь. Я схватил
ее футболку и снял ее, оказался перед ее грудью. Свет от телевизора показал мне, что у нее был
бледно-розовый бюстгальтер, и я хотел снять и его, но не знал, как далеко она хочет зайти. Мы
ведь просто немного шалили.
Вместо этого я решил поцеловать ее шею и подбородок. Мои руки скользили по ее спине,
мне показалось, что она дрожит.
– Тебе холодно? – шепнул я ей на ухо.
Она покачала головой и выпрямилась. Ее руки пропали за ее спиной, а потом в них оказался
ее бюстгальтер. Мои глаза явно удвоились, потому что она тихо рассмеялась:
– Ты явно видишь грудь не впервые.
Да, но я впервые увидел ее, вот в чём была разница. В моём отношении к Эддисон... Я
никогда раньше не испытывал таких чувств. Возраст и гормоны в сторону, когда я смотрел ей в
глаза, я чувствовал что-то глубокое и необъяснимое. Что-то захватывающее и страшное. Что-то,
чего я не хотел потерять или, не дай бог, испортить.