– Эй! – я похлопал по колену, подзывая собаку. Сэм тут же прижался, чтобы я почесал его. –
Вот так сюрприз. Как ты, друг? – будто он мог ответить.
– Скулил, – ответила Эддисон. – Не отходил от меня сегодня. Наверное, бедро беспокоит. Я
нарядила его для парада. Он может поехать с тобой?
– Конечно, – сказал я. – Я скучал, – это было правдой. У нас с Сэмом была странная связь. С
первого дня.
Пес получил дозу ласки и заинтересовался незнакомым местом, пошел все проверять. Я
встал и вытер руки о джинсы.
– Ты ему нравишься, – отметила Эддисон, смотря на Сэма. – У тебя была собака в детстве?
Я покачал головой.
– Я хотел, но собаки не было. Была золотая рыбка. Мистер Пузырек.
Она прыснула.
– Мистер Пузырек?
Я изобразил недовольство.
– Не надо обижать его. Я выиграл его на ярмарке, бросая кольца на бутылки. Мама
потратила 20 долларов на это.
– Оу, – она улыбнулась. – Он был крутым, наверное.
– Замечательным, – исправил я ее. – Что это? – я кивнул на термос в ее руках.
– Горячий шоколад. Я подумала, вдруг будет холодно.
– Тебе повезло. В гараже есть отопление.
Эддисон сунула термос мне в руки.
– Отлично. За работу.
Она обошла меня и направилась к пакетам на полу.
– Хорошо, – она стала рыться в них. – Большой и маленький венки. Немного огоньков, – она
открыла другой пакет. – Бантики. О, и колокольчики, – еще порылась. – Тонны гирлянд и пара
коробок сладких тросточек.
Я нахмурился.
– Зачем?
– Чтобы раздавать, – она подняла коробку. – Ты не ходил на парад, когда был маленьким?
– Ну, ходил.
– Разве там не давали конфеты?
Ох. Ну, да.
Я прошел к ней.
– Ты обо всем подумала.
81
Она ухмыльнулась.
– Я – женщина. Мы так и делаем.
Я закатил глаза.
Эддисон огляделась.
– Какой грузовик наряжаем?
Я указал большим пальцем за плечо.
– Чистый и с плугом впереди.
Она посмотрела за меня и с сарказмом сказала:
– Будешь издеваться весь день?
Я улыбнулся.
– Я – мужчина. Так мы делаем.
Она покачала головой, поменяла коробку конфет на охапку гирлянд.
– Возьми, – она дала мне украшения и нашла венки, взяла по одному в руку. – Это должно
быть впереди и сзади. Как думаешь?
– Ты всем управляешь. Я слушаюсь.
Мы час сидели на полу бок о бок и играли искусственной хвоей, болтали, работали, я
обвивал гирляндой венки и машину, Эддисон добавляла бантики и колокольчики. Она спросила о
планах на Рождество. Я рассказал, что как обычно проведу его с мамой и братом. Я не знал, что
изменится из-за Эшли. Она сообщила, что они с Дереком будут у семьи ее сестры. Марк и Меган
растили двухлетнюю дочь Ливи, и Эддисон была в восторге от племянницы.
– Видел бы ты с ней Дерека, – отметила она, завязывая бантики. – Он в своей стихии.
– А ты – нет?
Она пожала плечами.
– Мне нравится щекотать ее животик, чтобы она смеялась. Покупать ей всякое и баловать ее.
Но когда она расстроена, я в панике.
Я ничего не знал о детях.
– И часто она расстроена?
Эддисон вскинула брови.
– Ты когда-то слышал об «Ужасной двойне»?
– Немного.
Она рассмеялась.
– Все «мое». Если Ливи расстроена, она закатывает истерику. Дерек всегда ее отвлекает.
– Кстати, – я вставил батарейки в гирлянду, – что он думает о твоей помощи мне сегодня?
Эддисон бросила на меня взгляд, привязывая колокольчики.
– Он не рад.
Я нахмурился, хоть ответ был ожидаемым.
– Вы поссорились?
Эддисон молчала какое-то время. Она отвлеклась, привязывая последние колокольчики.
Закончив, она посмотрела на меня. А потом ответила:
– Это было просто шумное обсуждение.
Я нахмурился сильнее. Мне хотелось проводить с ней время, но не вызывать ссоры с мужем.
Она расстраивалась, а мне этого не хотелось.
– Не стоит ссориться с Дереком, – сказал я.
– Да? – она уронила украшения. – Он раз в неделю уходит с друзьями. Я ему не запрещаю, и
я не указываю, кого ему можно видеть. Я ему доверяю. Он мог бы поступать так же.
Я слышал по ее тону, что они это уже обсуждали. Я был на стороне Эддисон в этот раз, в ее