– В этом году планы другие, – решил я. – Четвертое июля. Салюты. Ты и я, – я огляделся. – И
Сэм.
Она улыбнулась.
– Это свидание.
Если бы.
Начался парад. Событий толком не было. Мы двигались по городу, и группа играла по кругу
«Jingle Bells», «Rockin’ Around t» ударили по ушам. Я считал отметки, думая о том, чтоhe Christ» ударили по ушам. Я считал отметки, думая о том, чтоmas Tree», и «Louie Louie». Последняя звучала в любое
время года. Мы ехали медленно, бросали угощения, и я радовался, что Эддисон их купила. Люди
сюда приходили семьями. Пожарная машина, ехавшая за нами, тоже раздавала конфеты.
Парад закончился, и я нашел место на парковке у местной церкви. Отсюда можно было
дойти до центра, где проходили события фестиваля. Мы вышли из машины, взяли Сэма на
поводок и пошли в сторону огней и толпы.
– Спасибо, что согласился остаться, – Эддисон ткнула меня плечом. – Мне весело.
– И мне, – улыбнулся я. Она была удивительно милой с белыми пушистыми наушниками. –
Ты похожа на Маппетов, – я коснулся ее уха.
84
Она сморщила нос.
– Спасибо, но я не на это рассчитывала.
– А на что? Сексуальный снежный зайчик?
Я это сказал?
Эддисон издала смешок.
– Нет!
Она не обиделась, и я вскинул бровь.
– Сексуальный Маппет?
Она уставилась на меня в смятении.
– Такие существуют?
– Шутишь, что ли? – я сделал вид, что я в шоке. – Мисс Пигги ужасно горяча.
– Да? – она взглянула на меня с пониманием, мы обходили группу людей. – Я думала, Кевину
нравятся блондинки.
Черт. Я пытался вспомнить другую женщину-маппета, но мне не удалось.
– Что, язык проглотил? – пошутила она.
– Я пытался просто сказать, что ты мило выглядишь, – защитился я.
– Мило или сексуально? – спросила она с ухмылкой.
Черт. И почему она замужем?!
Мы приближались, запах ванили и корицы заполнял воздух. Торговцы устроили прилавки
вдоль дороги, и я увидел вывеску миндаля в сахаре. Отличное отвлечение. Я замер и указал:
– Хочешь?
Эддисон закивала.
– Прошу, – она посмотрела на вывеску рядом. – И горячий сидр. Большой.
Я подошел к прилавку, чтобы сделать заказ, а Эддисон увела Сэма в сторону и ждала. Пока
мужчина за прилавком насыпал миндаль в пакетики, я взглянул на Эддисон. Она не заметила мой
взгляд, теребила бант на ошейнике Сэма. Я не мог поверить, что она здесь. Она присела перед
Сэмом и почесала его за ушами, и мои сердце и разум стали воевать. Разум ругал меня за желание
быть с ней, а сердце отказывалось отпускать ее.
Я забрал угощения и прошел к ней, протянул ей сидр. Она попыталась сунуть мне в руку
деньги.
– Что это? – я нахмурился.
– Я заплачу.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Да.
– Нет, – я вытащил деньги из ее пальцев и подошел ближе, сунул купюры в карман ее куртки.
– Я угощаю.
Эддисон недовольно посмотрела на меня. Я подмигнул, и она расслабилась. Она забрала у
меня сидр и постаралась выглядеть строго.
– Ты не можешь получать так все.
– Как?
– Подмигивая мне своими сине-зелеными глазами.
Я улыбнулся.
– Тебе нравились мои глаза.
Она открыла рот, но передумала говорить. Она подула на сидр и сделала робкий глоток.
– Так куда пойдем? – я огляделся. – До салютов еще есть время.
– Ледяные скульптуры? – предложила она.
85
Мы пошли по дорожке на звук бензопилы. Издалека я видел луг и три станции с нарезанием
льда на расстоянии нескольких футов. Резчик подальше от нас терзал кусок льда, снег летел вокруг
него, он превращал застывшую воду в произведение искусства. Он начал недавно, потому что лед
еще не напоминал фигуру. Отсюда казалось, что он хочет выпилить оленя.
Мы подошли, другой резчик готовился приняться за дело. Мужчина был крупным, с белыми
усами и бородой. Он поймал мой взгляд на миг. Я не успел сказать Эддисон, что он похож на Санта
Клауса, как он остановил нас.
– Добрый вечерок, – он поднял шапку. – Могу попросить помощи?
– Конечно, – сказал я. – Что вам нужно?
– Идея, – он улыбнулся Эддисон. – Что мне вырезать?
Эддисон посмотрела на «Санту» с недоверием.
– Хотите, чтобы я выбрала?
Он кивнул.
– Что хотите.
Она склонила голову и посмотрела на меня.