– Вот, – я протянул ей шар тяжелее. – Попробуй этот.
Я прошел за ней к дорожке, Остин пришел за мной.
– Видишь точки на полу? – указал я. – Тебе нужно равняться на среднюю.
Она кивнула. Она поправила стойку, была готова бросать, но я остановил ее.
– Погоди, – я зашел за ее спину и сжал ее бедра. – Ты отклонилась влево. Не надо.
Я подвинул ее, а потом понял, где были мои руки. Я и не подумал, когда коснулся ее. Нас
едва разделяли дюймы, ее спина была у моей груди, и я не хотел отпускать ее. Ток, что я ощущал
во время салютов, вернулся, и я задержал руки на ней пару секунд. Я сказал над ее плечом:
– Ладно. Попробуй теперь.
Эддисон вдохнула и выдохнула, а потом отошла от моих рук. Она бросила шар. В этот раз он
укатился в желоб на половине дорожки.
– Лучше, – отметил я. – Хотя нужно попадать по кеглям.
Она показала мне язык.
– Не издевайся.
Отлично. Теперь я снова хотел поцеловать ее.
Мы бросали по очереди, и все неплохо справлялись. Эддисон подошла в очередной раз. Я
снова подвинул ее стойку. Напряжение вернулось, и это ощущение быстро стало моим любимым.
Перед броском я повернул ее запястье, крепко сжав.
– Держи руку прямо, – сказал я. – Не сгибай. Представь, что эта рука скованна, или что я
поддерживаю тебя рукой.
Ее кожа была нежной под моими пальцами. Мы стояли так близко, что, когда она кивнула, ее
волосы задели мой подбородок. Я нежно сжал ее запястье и отпустил. Я отошел, она поймала мой
взгляд. Она повернула голову и бросила шар. Он докатился до конца и задел кеглю, а потом
укатился. Эддисон удивленно посмотрела на меня.
– Уже близко, – похвалил я. – Попробуй еще.
Ее шар вернулся, и она встала правильно. У меня не было повода двигать ее, но я напомнил
о запястье и напряженном локте. Я провел двумя пальцами от ее ладони к плечу, объясняя, что
бросать нужно в стиле маятника. Она бросила не сразу, но сбила кеглю.
– Да! – воскликнула она и дала мне пять.
Мы проиграем.
А мне было все равно.
99
Чем дольше Эддисон играла, тем лучше была. Она целилась лучше, сбивала каждый раз по
несколько кеглей. Но мы не могли сравниться с Кевином и Эшли: они просто растоптали нас. Два
пива и семь раундов спустя я пытался сидеть и просто смотреть за броском Эддисон.
– Что ты делаешь? – спросила она, когда наступил ее черед, а я остался сидеть.
– Ничего.
– Тогда вперед, – она указала на дорожку.
– У тебя получается. Я уже не нужен.
– Нужен, – она потянула меня за руку. – С тобой я бросаю лучше.
– Откуда ты знаешь? – дразнил я, пока она тянула меня за руку. – Ты не пробовала без меня
после моих подсказок.
– Ладно, – она отпустила мою руку. – Я докажу.
Она ушла, брат сел рядом со мной.
– Очевиднее некуда, – тихо сказал он. – Ты забыл о нашем разговоре?
Я нахмурился.
– Каком разговоре?
– Когда ты решил отказать.
Я нахмурился.
– Я помогаю другу с игрой.
Брат склонил бутылку и сделал глоток.
– Нет. Ты пялишься на ее попу и трогаешь при любом шансе.
Ну, да. И это.
– Я не виню тебя, – Кевин посмотрел на бутылку в руке. – Но не только я заметил.
Я взглянул на Эшли. Она оживленно болтала с Никки и Ноа. Если она следила за нами, то
делала это незаметно.
Я уловил стойку Эддисон краем глаза. Я смотрел, как она попадает в желоб.
– Она сделала это специально, – сказал я брату, пытаясь не улыбаться. Я сунул ему пиво и
пошел к ней.
– Что это было? – в шутку ругал ее я. – Разве я тебя ничему не учил?
Она неуверенно посмотрела на меня.
– Что такое? Я просто шутил.
– Не в том дело, – она покачала головой. – Мне нехорошо.
– Много выпила? – спросил я.
– Не знаю. Может, плохая креветка.
Мне было хорошо, но я и не ел креветок.
Эддисон взяла шар для второго броска, но вдруг побледнела.
– Проводишь к уборной? – спросила она.
Я в тревоге обнял ее рукой, она прислонилась ко мне. Я шел с ней к туалетам. Мы были в
паре шагов, она сказала:
– Мне нужно спешить, – она побежала в дамскую комнату.
Я ждал у двери, Эшли и Тара нашли меня.
– Что такое? – спросила Эшли.
– Эддисон плохо себя чувствует. Думает, дело в креветке.
– О, нет! – простонала она. – Я их тонну съела!