вопросом. Я без слов встал и пошел к двери.
– Кайл, куда ты? – услышал я Кевина.
Я не отвечал. Я просто открыл дверь и вышел.
* * *
В километре езды от дома телефон завибрировал в моем заднем кармане. Я так старался не
думать об Эддисон, что даже не понял, что сидел на телефоне.
На следующем светофоре я вытянул телефон из кармана. Он застрял. Или я был пьян
сильнее, чем думал. Когда я все-таки высвободил телефон, то увидел сообщение от Джен:
Ты у Кевина?
Я стал писать, но светофор загорелся зеленым, и я нажал на газ. Телефон зазвонил у меня в
руке до следующей остановки.
– Алло?
– Эй! – Джен звучала слишком весело. – Получил мое сообщение?
– Да.
– Так ты у Кевина?
– Нет.
– Оу, – она звучала недовольно. – Он пригласил меня на игру, и я только ушла с работы. Я
думала, веселье продлится не до девяти часов.
Я невольно ляпнул:
– Скорее всего, еще длится.
– Что такое?
– Да ничего, черт возьми, – ответил я. Да, напился я сильнее, чем думал.
– Кайл, – Джен посерьезнела. – Ты пьян?
– Нет. Возможно. Погоди, – я повернул направо. – Я в процессе.
– Что случилось.
– Я же сказал. Ничего.
– Не ври мне. Заметно, что ты расстроен.
– И ты была бы, если бы та, кого любишь, была замужем и беременна и тыкала этим в лицо.
– Эмм... – Джен неуверенно замолчала. – Может, объяснишь?
И я раскололся. Я не знал, как так вышло – в один миг я отрицал, что расстроен, а в другой
делился тайнами. Я доехал до дома и сидел в грузовике, не выключая его, пока говорил. Я
рассказал Джен об исчезновении Эддисон, рассказал, как встретил ее снова и узнал о крушении. Я
описал парад и боулинг. А потом про эту ночь.
Фары вспыхнули в зеркале заднего вида, машина подъехала за моей. Я не мог понять, кто-то
был в темноте, так что выключил двигатель и открыл дверь.
– Это я, – сказала Джен мне в ухо.
106
Я выбрался из грузовика и хлопнул дверью, она погасила фары. Холодный зимний воздух
протрезвил меня немного, пока она выбиралась из машины. Мы встретились на середине пути.
– Не стоило приезжать, – сказал я.
– Я должна была, – она посмотрела на меня. – Ты ни о чем так не говорил, как об Эддисон.
Даже о работе, – она скептически смотрела на меня. – Я прожила с тобой почти три года, но не
знала, что ты можешь быть таким страстным.
– Страстным? – я нахмурился. – Я злой.
– Страсть может быть злостью, – сказала она. А может быть любовью. И ненавистью. Но я
еще не слышала тебя таким эмоциональным.
Я посмотрел в ее голубые глаза и понял, что должен извиниться.
– Прости. Стоило рассказать тебе об Эддисон при нашей встрече.
– Это помогло бы, – сказала она. – Но... мне жаль, что тебе больно.
Я покачал головой.
– Это не твоя вина. А моя. Проблемы с принятием реальности.
Джен не согласилась.
– Ты самый приземленный человек из всех, кого я знаю, – она скрестила руки и огляделась. –
Мы не можем войти? У меня попа отмерзает.
– Конечно.
Внутри Джен нажала на включатель у двери. Она повесила пальто на крючок на стене, а я
разулся. Она пошла по дому, словно и не уходила. Впрочем, ее не было всего пару месяцев.
– Как твоя новая квартира? – спросил я, бросая ключи на стойку.
– Мило, – сказала она. – Я живу прямо над арендодателем, так что он рядом, если мне что-то
потребуется.
Я нахмурился.
– Разве это не мешает устраивать вечеринки? А если вы будете громкими?
– Кого мне звать? – спросила она. – И я не устраиваю тусовки. Этого мне хватает на работе.
Это был идеальный шанс подразнить ее.
– А если появится новый парень? Станет громко, – подмигнул я.
– Что за новый парень?
– С Нового года.
– А, он, – она закатила глаза. – Он не звонил.
– Правда?
– Да. Не только тебя не хотят.
Ее слова ранили. Мне не нравилось, что она так себя ощущала. Джен была классной. Милой,
забавной, талантливой, а я глупо не смог полюбить ее.
Она потерла шею от напряжения. Я смотрел на ее черную форму бармена, узкую блузку с V-
образным вырезом, короткую юбку и колготки. Она весь день была на ногах.
– Иди сюда, – я указал ей идти за мной в гостиную. – Присаживайся, – я указал на диван.