– Что в почтовом ящике?
Ее лицо озарила улыбка.
– Я.
Сказав это, она побежала по мосткам и взбежала по лестнице, даже не взглянув в мою
сторону. Поняв, что это гонка до почтового ящика, я бросил удочку и побежал так быстро, как
только мог в столь раннее утро. Взлетев на холм, пробежав мимо нашего дома и добравшись до
гаража, я увидел, что ее еще нет здесь. Остановившись, чтобы перевести дыхание, я понял, что не
знаю, чей почтовый ящик она имела в виду; поэтому я решил пройти дальше по улице.
Вскоре я увидел ее, идущую навстречу ко мне. Я начал идти быстрее и не мог не заметить,
как уверенно она выглядит. Она была настроена решительно.
Когда мы были в шаге друг от друга, я открыл рот, чтобы сказать «привет», но она врезалась
в меня, обняла за шею, приблизив наши лица, и страстно поцеловала. Мои руки обвили ее талию,
10
я пытался понять, что происходит. Я не знал, почему она меня целует, но не хотел ее
останавливать. Наши губы идеально сочетались. Я не мог думать ни о чем, кроме того, как
прекрасно она ощущается в моих объятиях.
Пару минут спустя Эддисон отпрянула. Игриво глядя на меня, она спросила:
– Ты скучал по мне?
* * *
Позже в тот же вечер, бабушка отправила меня в гараж, чтобы убедиться, что он заперт на
ночь. Он стоял отдельно от дома рядом с дорогой, и мы не хотели, чтобы там снова завелись
звери. Прошлым летом енот со своими детенышами поселились в стропилах, из-за того, что Кевин
оставил боковую дверь открытой. После того как мистер Грант поймал и переселил их семью, нам
с Кевином пришлось убирать весь беспорядок, который они оставили после своей ночевки. Это
было не самое приятное занятие, и, хотя маленькие еноты были достаточно милыми, я не хотел
это повторять.
Ворота оказались закрытыми. Услышав хруст гравия под шинами, я завернул за угол и
увидел Эддисон за рулем белого Chevy ее отца.
– Привет, – я улыбнулся ей, подходя с водительской стороны.
– И тебе привет, – она улыбнулась в ответ. – Я захотела мороженого. Присоединишься ко
мне?
– Надо подумать, – конечно, я был готов запрыгнуть в машину в ту же секунду, но решил
изобразить задумчивость. – Куда ты направляешься?
– Конечно к Муни. Куда же еще? – ответила она удивленно.
Я лишний раз убедился, что эта девчонка мне подходит. Муни делал настоящее мороженое,
а не переработанный и замороженный кошмар.
– Я в деле, – я подошел к дому и крикнул бабушке, что уезжаю, после чего обошел пикап и
забрался внутрь. Я закрыл дверь и взглянул на Эддисон, заметил, какой маленькой она казалась в
этой огромной машине.
– Хочешь, чтобы я повел?
Она закатила глаза.
– Нет уж.
Мы ехали с открытыми окнами и включенным по радио классическим роком. Здесь на
севере выбор радиостанций был не очень велик, но я не жаловался. На самом деле я даже
предпочитал старую музыку.
– Итак, какой твой любимый вкус? – спросил я.
– Мороженого? Любое с шоколадом. А у тебя?
– Шоколадное с орехами и печеньем.
Она улыбнулась.
– В вафельном или сахарном рожке?
– Вообще-то в вафельном.
Она кивнула в знак одобрения.
– Ты начинаешь лизать сверху или по краям?
Ее вопрос застал меня врасплох. Мой мозг сразу выделил слово «лизать».
– Мы все еще говорим о мороженом?
Рассмеявшись, она ответила:
– Да.
– Тогда по краям.
Когда мы остановились на светофоре, она спросила, приподняв бровь.
– А если бы я говорила не о мороженом?
11
Я знал, что эта девушка не просто так мне понравилась.
– По-разному. Не хочу быть предсказуемым, сама понимаешь.
Она ухмыльнулась.
– Отличный ответ.
На перекрестке заиграла песня «Living on a Prayer». Эддисон сразу же увеличила громкость
на максимум и начала подпевать. Краем глаза я наблюдал за ней. Я знал текст песни наизусть –
моя мама большая поклонница «Bon Jovi». Когда песня дошла до припева, она посмотрела на
меня. Она выглядела такой беззаботной, что я тоже начал подпевать. Когда Джон запел про руку,
я потянулся к ее руке, и она рассмеялась.
И я тоже.
Мы добрались до города и Муни, оказалось, что все думали, как Эддисон. Здесь была