– Девушка, которую ты знал, не дала бы никому управлять ею, – уточнила она. – Она
изменилась, проснувшись от комы без родителей. Ей нужна была поддержка, и Дерек направил
ее.
– И что ты хочешь сказать? – спросил Кевин. – Эддисон делает только то, что разрешает
Дерек? Так не выглядит.
– Потому что это не так, – Эшли макнула картошку в кетчуп. – Эддисон уже не полагается на
него в основных нуждах, но он все равно говорит, что не надо пить, и рекомендует спать по восемь
часов. Клянусь, порой он напоминает ее отца, а не мужа, – она повернулась ко мне и указала. –
Потому ты ему не нравишься. Он не может указывать ей насчет тебя, и это выводит его.
Я не смог скрыть ухмылку.
– Ты меня запутала, – сказал брат суженой. – Так тебе нравится Дерек или нет?
Эшли скривилась.
– Он мне всегда казался наглым. Я говорила Эддисон, что брак с ним – плохая идея. Я
говорила ей, что счастья не будет.
Я вскинул брови.
– Так там не было любви?
– Кто знает? – Эшли пожала плечами. – Они в браке пять лет. Что-то у них есть.
Я откусил бургер, чтобы скрыть хмурый вид. Лучше бы ничего не было.
Я не поддавался на просьбы собаки, и она пошла к Эшли и заскулила у ее ног. Эшли
посмотрела вниз.
– Она милая. Ей можно фри?
– Нет, – сказал я с набитым ртом. – Я дам ей угощения.
Я встал и вспомнил, что не ждал Дерека на парковке только из-за щенка. И Эддисон не
оценила бы драку в своем состоянии. Я поехал в магазин и взял все для собаки. Поездка была в
меланхолии. Думал об Эддисон, которая должна быть со мной, а не в больнице.
– Ты придумал ей имя? – спросил Кевин, пока я доставал угощения из холодильника. – Если
она будет работать с нами, ей нужно крутое имя.
– Знаю, – я вытряхнул пару угощений в руку. – Есть предложения?
– Убийца, – сказал Кевин.
Я с сарказмом посмотрел на него.
– Она похожа на Убийцу?
119
– Нет, – сказала Эшли. – Она похожа на Дымку из-за меха. Или Мо, как эскимо. Она похожа
на ездовую собаку.
Кевин скривился.
– Ты не будешь давать имена нашим детям.
Эшли бросила в него мятую салфетку.
Я прошел к столу и понял, что пора придумать имя. Собака решит, что ее зовут Иди-сюда. Я
дал Эшли угощения для щенка и сел, чтобы доесть свою порцию.
После десяти гости решили уйти. Я выпустил собаку сделать свои дела, переоделся и пошел к
кровати. Я не спал с пяти утра. Прошлой ночью была снежная буря, и мы с ребятами разгребали
завалы. Кевин не будет рад, начисляя зарплату за сверхурочные.
Я заполз под одеяла, щенок забрался ко мне и устроился под боком. Не стоило пускать ее в
кровать… или на диван и в кресло. Было сложно не баловать ее. Время шло, я гладил её, и она
подобралась ближе, затем и вовсе оказалось на моей груди. Ее нос примостился у моего
подбородка, и я невольно улыбнулся, думая, что Эддисон стоит это увидеть.
Эддисон стоит это увидеть.
Я постарался не спугнуть собаку, пока тянулся за телефоном на столике. Эшли сказала, что
Эддисон надо отвлекать. Что лучше щенка? Я сфотографировал собаку и отправил Воробушку,
подписав: «Смотри, кто на меня смотрит». Она могла спать и не ответить до утра, но я надеялся,
что она хоть улыбнется.
Телефон задрожал в руке раньше, чем я вернул его на стол. Я коснулся экрана, и появилась
фотография Сэма, его морда лежала на краю кровати с мольбой в глазах. В подписи значилось: «А
вот, на кого смотрю я. Он хочет ко мне в кровать».
«Бедный Сэм, – подумал я. – Мы с тобой одинаковы».
Я думал, как ответить.
Я разбудил тебя? Прости.
Нет, – ответила она. – Я мало сплю.
Я нахмурился.
Все в порядке?
Не могу перестать думать :(
Мне не нужно было уточнять, о чем. Последние пару дней – несколько месяцев – были
коктейлем эмоций. Удивление, счастье, гнев, сожаление. А теперь тревога. Она тоже это ощущала,
но сильнее.
Я могу помочь? – отправил я.
Она ответила не сразу.
Это мои проблемы. Не переживай.
Я нахмурился.
Нет. Мы клялись не врать. Скажи, как помочь.