– Нравится шоу? – спросила Эшли.
Я посмотрел на нее, она ухмылялась. Она выпрямила ноги и взяла сумочку.
– Забери ее, чтобы мы могли уйти, – сказала она.
– А ты почему не можешь? – спросил я.
Эшли бросила на меня взгляд, просящий не глупить.
– И я битый час пытаюсь усадить ее. Она меня не слушает.
Я повернулся к танцполу и Эддисон. Ее глаза все еще были закрыты. Я обходил тела,
подошел к ней, когда она повернулась ко мне спиной. Я сжал кулаки, чтобы не касаться ее.
– Эддисон, – я склонился и перекрикивал музыку. – Пора уходить.
Она развернулась и лениво открыла глаза. Она пару раз моргнула, медленно улыбаясь.
– Ты здесь, – сказала она, будто не верила в это.
Я кивнул и сунул руки в карманы.
– Эшли готова уходить.
Эддисон вдруг набросилась на меня. Она обняла меня руками за шею и попыталась
уткнуться головой под мой подбородок, но каблуки делали ее слишком высокой. Я вытянул руки,
чтобы не упасть, и невольно сжал ее бедра.
– Потанцуй со мной, – прошептала она мне на ухо.
Сглотнув, я посмотрел на Эшли. Наши взгляды пересеклись, она указала на запястье, словно
была с невидимыми часами.
– Нет, нам пора идти, – выдавил я. Я отошел и попытался убрать руки Эддисон. – Я отвезу
тебя домой.
Она отодвинулась и нахмурилась.
– Потому что Дерек забрал мои ключи?
– Да.
Вблизи я видел блеск ее глаз. И когда она говорила, я ощущал сладкий запах алкоголя в ее
дыхании.
Она была пьяна.
– Он злится на меня, – сказала она, я опустил ее руки. – Ему не нравится мое платье.
Мне нравилось ее платье, но потому оно и не нравилось ее мужу. Не один я тут заметил ее.
Я приобнял её за талию.
– Пойдем отсюда.
Она прижалась ко мне сбоку, перенесла весь свой вес на меня.
– Ты вкусно пахнешь, – прошептала она.
– Что?
126
– Ты всегда вкусно пахнешь, – сказала она и склонилась ближе, задела носом мою шею. –
Что у тебя за одеколон?
– Его нет, – сказал я, пытаясь идти и успокоить пульс. Ее губы задели мою кожу, когда она
задала вопрос, моя кровь кипела.
Мы добрались до Эшли, и она вручила Эддисон ее сумочку, затем мы отправились за
куртками. Эддисон отошла от меня и надела куртку, снаружи, на холоде, я немного остыл. Я повел
девушек к своей машине, остановился лишь раз, когда Эддисон запнулась о люк.
– Эти туфли – орудия пыток, – сказал я, сжимая локоть Эддисон.
– Только в трезвом состоянии, – пошутила Эшли
Эддисон показала ей язык.
Я открыл пассажирскую дверцу, Эшли забралась в машину, помогла усадить Эддисон. Закрыв
за ними дверь, я обошел грузовик спереди и сел за руль. Затем завел двигатель и выехав с
парковки, направился к дому Кевина и Эшли. Я немного переживал, оставляя «Хаммер» Эддисон,
но это все же было не моим делом.
Через десять минут пути я оглянулся и увидел, что голова Эддисон лежит на плече ее лучшей
подруги. Она отключилась. Эшли придерживала ее, и я спросил:
– Так что случилось?
Эшли нахмурилась.
– Дерек разозлился, узнав, где мы. Он заявился в клуб и забрал ключи Эддисон, потому что
она была слишком пьяна, чтобы водить.
– А она была?
– Не настолько, – голова Эддисон покачнулась, и Эшли поправила ее. – Но она быстро потом
дошла до такого.
– Ты не пыталась остановить его?
– Пыталась! Я говорила ему, что она в порядке, и нам не нужно было ехать. Он сказал
вызывать такси.
Я разозлился и сменил полосу на дороге.
– Если он переживал, то должен был остаться и забрать вас домой.
– Думаешь? – с сарказмом сказала Эшли. – Знаю, им сейчас сложно, но никто не бросает
жену и ее подругу в баре без машины. И не оскорбляет перед незнакомцами, как и не уходит,
почти доведя жену до слез. Это поступки придурка.
Я прищурился и сжал руль.
– Точно, – буркнул я.
Мы молчали остаток пути. Я думал о Дереке. Почему он так обращался с Эддисон? И с Эшли?
Когда Кевин узнает, он не будет рад. Мне нужно будут поговорить с Эддисон, когда она
протрезвеет, и узнать, что она в нем видела. Чтобы понять, почему она любила его.