телом не было.
Эддисон и Тара захихикали, а Эшли с любопытством посмотрела на них.
– Ничего такого не будет, – успокоил я брата. – Я хотел сказать другое.
Я чуть не раскрыл планы Эддисон насчет ледяных скульптур. Она попросила у Рика каталог, и
она не стала заказывать мужские гениталии, а выбрала ледяную грудь. Грудь и шесть кубиков
136
пресса, чтобы с этим можно было фотографироваться. Я сказал ей, что она может попросить
фотографии тела. Она рассмеялась и сказала:
– Мечтай.
Она была права. Я мечтал.
– Не переживай, – Эшли прошла к Кевину и обняла его за пояс. – Эддисон будет следовать
правилам. Как и Кайл. Да, братишка? – она вскинула бровь.
Эддисон посмотрела на меня, мы прикусили языки. Нам конец через пару недель.
Я быстро взял кусок пиццы и сунул в рот.
– Да, – пробормотал я, жуя, надеясь, что Эшли поверит. А потом я ощутил вкус и подавился.
Оливки! Терпеть не могу оливки!
Я чуть не сбил Эддисон, пока тянулся за тряпкой. Мне нужно было убрать этот вкус изо рта. Я
отвернулся и постарался незаметно выплюнуть еду. Кевин смеялся. Он знал мои предпочтения.
– Это карма, – сказал он за моей спиной.
Эддисон склонилась у моего плеча.
– Ты в порядке?
– Не люблю оливки.
– У тебя аллергия?
– Нет. Просто не люблю.
Она рассмеялась и пропала. Я вытер рот и повернулся, она протянула мне банку колы.
– Спасибо, – я сразу выпил половину.
– Почему лиловый, Эддисон? – спросил Ноа. Он покрутил руки в краске. – Надеюсь, я потом
отмоюсь.
– Это лавандовый, – сказала Эддисон. – Он успокаивает. И это мой любимый цвет.
– Да? – почему я не знал.
Она кивнула.
– У нас росла сирень у дома, когда я была маленькой, и мне нравился запах. В шесть я
заставила родителей сделать мою комнату лавандовой. Стены, одеяла, шторы, ковер… все, что
только можно было.
– Да, – сказала Эшли. – Словно в ее комнате стошнило Барни.
– Эй! – возмутилась Эддисон.
– Ты видел ее спальню теперь? – спросила у меня Эшли.
– Нет.
– Та же история.
– Вот и подруга, – прищурилась Эддисон. – Ты не говорила, что моя комната похожа на рвоту
детского динозавра!
Эшли пожала плечами.
– Ты не спрашивала.
Дверь вдруг открылась, и мы повернулись туда. Вошел Дерек, и кислород в комнате будто
пропал. Веселая атмосфера испарилась.
Дерек снял солнцезащитные очки, дверь за ним закрылась. Он посмотрел на Эддисон.
– Готова?
– Да, – Эддисон вытерла пальцы. – Секунду.
Погодите. Куда она? Я хотел спросить, но это было бы странно в такой компании. Я
посмотрел на Кевина с вопросом, и он понял.
– Эй, Дерек, – он пожал его руку. – Как ты?
Дерек дважды тряхнул его руку.
– Неплохо.
Эддисон обошла стол, чтобы забрать сумочку и куртку, оставленные у стены.
– Куда ты? – спросила Эшли, опередив Кевина.
137
– У нас назначено, помнишь? Я говорила.
Глаза Эшли стали огромными.
– Это сегодня?
Эддисон кивнула и посмотрела на группу.
– Спасибо всем за помощь, ребята. Мы хорошо продвинулись. Я не шутила про массаж, – она
улыбнулась и посмотрела на меня. – Пол сделают в среду?
Я кивнул.
– Отлично. Я заплачу.
Я хмуро сказал:
– Нет. Мы это обсуждали. Не нужно…
– Я хочу, – заявила она, помахала нам и повернулась к Дереку. – Увидимся позже.
Без прощания Дерек поторопил ее к двери. Она закрылась, и я посмотрел на Эшли. Она
смиренно посмотрела на меня, краем глаза я увидел, как Тара и Ноа собирают пустые коробки.
Остин сунул в рот еще кусок пиццы.
Эшли обошла стол и приблизилась ко мне.
– Расскажи, как все это сработает.
– Что?
– Пойдем, – шепнула она.
Я пошел рядом с ней, она приблизилась к стене, которую мы еще не тронули. Не зная, что я
хотел услышать, я спросил:
– Что происходит?
Эшли посмотрела на обувь, потом на меня.
– Эддисон и Дерек ходят к консультанту по семейным отношениям.
Я нахмурился.
– С каких пор?
– С этих, – сказала она. – Сегодня первая встреча.
Я растерялся.
– Она мне не сказала.
– Мне сказала вчера, – Эшли вздохнула. – Но я думала, это на следующей неделе. Похоже, я
спутала даты.