Да, да. Я ответил ленивой улыбкой.
– Что у тебя на уме?
Она поднялась и села на колени. Ее руки нашли край моей футболки и начали поднимать ее, Эддисон снова наклонилась ко мне.
– Может, избавимся от этого?
Звучало неплохо. Я приподнялся, поймал ее губы, она задрала мою футболку до плеч. Я поднял одну руку, затем другую, а потом прервал наш поцелуй, чтобы помочь ей снять футболку через мою голову. Она бросила ее на пол.
Ее взгляд следовал за пальцами, она проводила ими по моей груди, вокруг моих ребер и по животу, чтобы добраться до пояса моих джинсов. Все мои мышцы напряглись, когда она стала оставлять поцелуи по следам пальцев.
Она добралась до моего плеча, скользнула ногой по моему боку и устроилась на моих бедрах.
Черт. Джинсы сразу стали тесными.
Ее локти оказались по бокам от моей головы, и я понял, что теперь моя очередь. Я схватил ее футболку и снял ее, оказался перед ее грудью. Свет от телевизора показал мне, что у нее был бледно-розовый бюстгальтер, и я хотел снять и его, но не знал, как далеко она хочет зайти. Мы ведь просто немного шалили.
Вместо этого я решил поцеловать ее шею и подбородок. Мои руки скользили по ее спине, мне показалось, что она дрожит.
– Тебе холодно? – шепнул я ей на ухо.
Она покачала головой и выпрямилась. Ее руки пропали за ее спиной, а потом в них оказался ее бюстгальтер. Мои глаза явно удвоились, потому что она тихо рассмеялась:
– Ты явно видишь грудь не впервые.
Да, но я впервые увидел ее, вот в чём была разница. В моём отношении к Эддисон... Я никогда раньше не испытывал таких чувств. Возраст и гормоны в сторону, когда я смотрел ей в глаза, я чувствовал что-то глубокое и необъяснимое. Что-то захватывающее и страшное. Что-то, чего я не хотел потерять или, не дай бог, испортить.
Я улыбнулся, забрал у нее лифчик и бросил через плечо. Я не успел дотронуться, Эддисон склонилась и прижалась к моему телу, уткнулась головой под мой подбородок. Мы прижимались кожа к коже, я обнял ее, скользнул пальцами по спине. Она была нежнее всего, что я когда-либо трогал.
Прошли минуты, и мои руки все блуждали, я ощущал, что ее сердцебиение ускоряется. Вскоре мой пульс совпал с её, и я надавил пальцами на ее кожу, разминая мышцы под ладонями. Ее губы нашли мое плечо, а затем мою шею, оказались на моих губах и страстно целовали. Она сжала мои волосы, наши тела двигались друг против друга. Это было потрясающее, но мучительное чувство. Я хотел, чтобы остальная одежда исчезла. Сейчас.
Я добрался до верхней части ее шорт и расстегнул кнопку, ее руки творили тоже самое с моими джинсами. Приятно было осознавать, что мы мыслили одинаково. Я прижался губами к ее руке, она опустила её к моим бёдрам, провела пальцами по моей твёрдости, расстегнула молнию джинсов, и адреналин распространился по моему телу. Я сжал ее бедро и застонал, а она улыбнулась мне в губы.
– Эддисон? Мы дома!
Черт возьми.
Наши взгляды пересеклись. Эддисон толкнула меня в грудь и прошептала:
– Лезь под кровать!
Я послушался в панике. Я спустился на пол, Эддисон сдвинулась в центр кровати и быстро натянула одеяла поверх себя. Я лег на спину и нырнул в почти шестидюймовое пространство. Пришлось прижать щеку к полу, чтобы моя проклятая голова поместилась. Мысли о том, как её отец стреляет в меня, пригвоздили меня к полу, когда мои плечи задели ковер.
Как только я скрылся, на пол спальни упал луч света.
– Вот ты где, – сказала Бет, открывая дверь. – Уже в постели?
– Поход меня утомил, – сказала Эддисон. – Я решила посмотреть фильм. Почему вы так быстро вернулись?
Ее мать вошла в комнату, и я увидел лапы Сэма за ней. Он сразу же опустил нос напротив меня. Нет! Я молился. Плохо уже то, что я прятался, но будет хуже, если меня найдут полураздетым.
– Твоему отцу стало нехорошо после ужина, поэтому мы решили пропустить шоу, – объяснила ее мать. – Как поездка? Ты хорошо провела время?
– Да.
Эддисон не распространялась, а нос Сэма приближался ко мне. Я решил задержать дыхание. Других вариантов не было.
– Это все, что ты можешь рассказать? – в голосе ее матери слышалась нетерпение.
– Ну, у меня мозоль на пятке. Жуткая. Хочешь посмотреть?
Ради всего святого, почему она спросила именно об этом? Что, если ее мама ответит «да»?
– О, нет, – с отвращением сказала Бет. – Ты использовала антисептик?
– Конечно.
В это время нос Сэма ударился о мой. Он облизнул мое лицо, и мне пришлось закрыть глаза и терпеть.
– Сэм! Что ты там жуешь?
– О, наверное, игрушка, – сказала Эддисон, чтобы успокоить ее мать. Я ощутил движение кровати. – Сэм! Вылезай оттуда.
Он отодвинулся, Эддисон оттащила его.
– Эддисон Рене! – голос ее матери звучал шокировано. – Ты спишь в обнаженном виде?
«Боже!».
– Мама, это не преступление, – Эддисон звучала раздраженно.
Молчание повисло между матерью и дочерью, и Бет точно осматривала комнату в поисках следов моего пребывания. Я нервно ждал, когда она увидит мою футболку на полу.
– Скромность – это добродетель, – вздохнула Бет. – Пожалуйста, помни об этом.
Я открыл один глаз, чтобы увидеть, как ее ноги отступают.
– Оставишь собаку в своей комнате?
– Он может оставаться, – сказала Эддисон.
Наконец, дверь закрылась. Это была музыка для моих ушей. Я снова дышал.
Через мгновение Эддисон появилась на полу на четвереньках.
– Тебе нужно уйти через окно, – усмехнулась она.
– Я рад, что тебе смешно, – шепнул я, двигаясь под кроватью. – У меня вся спина горит из-за ковра, и собака облизала все мое лицо.
Она подавила смех и схватила мою руку, чтобы вытащить меня.
– Ты все равно привлекательный.
Я встал, подтянул штаны и заметил, что она надела футболку.
– Печально, – я подцепил ее воротник одним пальцем. – Ты оделась.
С кривой улыбкой она повторила слова матери.
– Скромность – это добродетель.
Я поискал на полу мою футболку и встретился лицом к лицу с Сэмом.
– Чувак, из-за тебя я чуть не попал в беду, – тихо упрекнул его я. – Ты должен был помогать, – он попытался снова лизнуть меня.
Я нашел футболку, оделся и поднял раму окна Эддисон. К счастью, оно было как у нас, и мне нужно лишь повернуть пару щеколд. Она придерживала раму, я забрался на подоконник по кровати. Я опустился на землю и оглянулся.
– Спокойной ночи, – прошептал я. – Увидимся завтра.
– До завтра.
Я пошел прочь.
– Эй, Кайл?
– Да?
Эддисон уперлась в подоконник и наклонилась вперед.
– Не думай, что мы это не закончим, – Она улыбалась.
Я подмигнул ей, повернулся и ушел.
Глава шестая
– Только поэтому ты ему и нравишься.
Я вытащил еще один кусок индейки из моего сэндвича и скормил его Сэму.
– Он хороший пёс, – оправдался я. – И заслуживает удовольствия.
Эддисон скривилась.
– Тогда ты будешь иметь дело с расстройством его желудка, – она схватила его за ошейник. – Хватит, попрошайка, – она оттащила Сэма от меня, его поставщика еды. Они отошли к тому месту, где я привязал веревку к дубу, и она наклонилась, чтобы навязать Сэма.
Я мигом проглотил бутерброд и стал собирать остатки нашего обеда. Бросив мусор в мешок для продуктов, я заметил, что Сэм смял край одеяла. Я встал на колени, чтобы поправить его, в это время вернулась Эддисон. Ее бледно–зеленый сарафан подчеркивал талию и открывал коленки. Сарафан без лямок едва на ней держался. Она улыбнулась и перебросила длинные волосы на одно плечо, на мгновение у меня перехватило дыхание. Боже, как же мне повезло.
Подойдя ближе, она толкнула меня в плечи и рухнула на меня. Когда я поймал её, она рассмеялась. Она скатилась с моей груди и пристроилась сбоку.
– Мне нравится это место, – сказала она, переплетая наши пальцы. – Как ты его нашел?