– Утром вернулась, – сказал я. – У Дерека работа.
Старина Дерек снова вызвался на смену в выходной. Я позвал Эддисон к нам, но она отказалась. Она сказала, что Эшли пригласила ее раньше, но она утомилась от дороги и разбирала вещи.
Эшли скрестила руки на груди и смотрела на меня.
– Ты пишешь ей.
Я ухмыльнулся.
– Спасибо, Капитан очевидность.
Эшли вскинула бровь и повернулась к Кевину.
– Ты видел их фотографию на параде?
– Перед скульптурой? Да, – брат посмотрел на меня. – Если ты не скрыл другую.
– Не скрыл, – ответил я. Эддисон сбросила мне фотографию, пока я был на работе, и я показал ее Кевину.
– И что думаешь? – спросила Эшли у Кевина.
– Хорошая фотография, – пожал плечами брат.
Эшли вскинула драматично руки.
– Вы два балбеса! Как можно не видеть этого?
Я нахмурился.
– Чего?
–Того, что перед тобой, – сказала Эшли. – Прочитай сообщение еще раз.
Я послушался в смятении.
– Она поздравляет с Новым годом и хочет, чтобы я берег себя. Она думает, что я кадрю девушек. Или напиваюсь. Или все сразу.
– Бинго, – Эшли указала на меня. – И зачем ей просить тебя беречь себя?
– Потому что мы друзья? – я не сдержал сарказм.
– Я кое-что тебе скажу, – Эшли придвинулась ближе. – Это уловка. Она хочет знать, что ты делаешь без просьбы, и она хочет, чтобы ты написал ей, что не зависаешь с девушками.
Я и хотел так сделать, но не сказал Эшли. Я спросил:
– А какое ей дело до меня? Это она замужем, а не я.
Эшли склонилась ко мне.
– Слушай, я скажу лишь раз. Я – лучшая подруга Эддисон, я ее хорошо знаю. Она может это отрицать, но ты нравишься ей больше, чем следовало бы. Будь осторожен.
Это алкоголь, или она верила в это?
– Я серьезно, Кайл. Это не игра.
– Кто говорил об игре? – спросил я. – Я не наврежу Эддисон.
– Хорошо, – Эшли окинула меня взглядом и успокоилась. – Мне нужно пописать. Я быстро.
Я скривился.
– Спасибо, что сообщила.
Она поцеловала Кевина и ушла. Брат сидел рядом со мной, он занял это место, чтобы в полночь целовать суженую.
– Так что происходит? – спросил он, взяв меню бара. – Мне переживать, что Дерек побьет тебя?
– Нет, – едко сказал я. Гадкое у него имя. Я допил пиво, опустил бутылку на стойку и отодвинул от себя. – Мы с Эддисон флиртуем, но я теперь во фрэнд-зоне, – но я не этого хотел.
– Понятно, – Кевин открыл меню и стал просматриватьь закуски. – Любопытства ради, если она сказала бы, что хочет большего, что бы ты сказал?
– Большего? Быть больше, чем друзьями?
Брат посмотрел мне в глаза и кивнул.
Было бы круто услышать эти слова, но я не хотел интрижку с Эддисон. Мне этого было мало. Я хотел настоящего. Я хотел, чтобы она была только моей. Я не буду делить ее с Дереком. Ни за что.
– Вряд ли она собирается бросать мужа, – сказал я. – Придется сказать «нет».
– Молодец, – Кевин хлопнул меня по плечу. – Я хотел услышать этот ответ.
– А как ты думал? Я не папа, – измена отца все еще злила меня. Даже после тринадцати лет.
– Любовь толкает на странные поступки. Эддисон сломала тебя в прошлом. И она все еще влияет на тебя. Я просто хочу, чтобы ты думал головой, а не маленькой головкой.
– Кого ты назвал маленьким? – фыркнул я.
– Что маленькое?
Эшли подошла к нам сзади, и я обернулся.
– Ты хоть когда-нибудь не лезешь не в свое дело?
– Редко, – она встала между мной и Кевином, закинула руки нам на плечи. – Кто готов для выпивки?
Вроде в дверь позвонили, но это невозможно.
Еще слишком рано.
Я перекатился, сминая простыни, и застонал. Голова болела. Я не помнил, когда у меня в последний раз было похмелье. Чертова Эшли и выпивка! Я столько не пил с двадцать первого дня рождения.
Кто-то постучал в дверь, и я буркнул в подушку:
– Уходите.
Секунды тишины, а потом стук.
Прозвенел звонок.
Я не двигался. От одной мысли, что свет ударит по глазам, болела голова. Хорошо, что я назначил Эли сегодня отвечать за работу. Я из кровати не вылезу.
Я услышал ключ, повернувшийся в замке. Я поднял голову слишком быстро и выдохнул:
– Что такое?
– Кайл?
Это была моя мама.
Дверь закрылась, я услышал ее шаги по коридору. Я накрыл голову подушкой, но ощущал, как она заглянула в комнату.
– Ты живой? – спросила она с порога.
– Да, – сказал я в подушку. – Ты чего так рано?
– Полдвенадцатого.
– Почему ты здесь? – растерянно спросил я.
Она скрестила руки и посмотрела на меня, ее глаза были отражением моих.
– Потому что я звонила, а ты не ответил.
– Телефон в штанах.
Мама огляделась.
– И где штаны?
Я потер глаза ладонью.
– В ванной.
Она вздохнула.
– Не говори, что ты ехал домой пьяным.
– Нет. Кевин ехал, и он подвез меня.
– Что?! – ее голос стал выше. – Ты дал брату выпивать и быть за рулем?
– Нет! – ее голос был пронзительным. – Он подвез меня. Эшли была с нами. Он не позволил бы ничему случиться с ней.
– О, – плечи мамы расслабились. – Вылезай из кровати. Я приехала сюда, могу и приготовить тебе поесть.
От мысли о ее еде вместо холодных хлопьев желудок заурчал.
– Спасибо.
Ее тревожный взгляд пропал, она ушла. Я услышал, как она шумит на кухне.
Я сел, свесил ноги с кровати, склонился и поднял с пола футболку. Не так я хотел проснуться, но я не жаловался. Я могу поспать, когда мама уйдет. Я встал, поправил штаны, прикрыв зад. Затем вытащил из шкафчика в ванной аспирин и запил водой из-под крана. Я нашел вчерашние джинсы на полу и вытащил телефон. Пропущенный был только от мамы. Она делала на кухне омлет с беконом, ветчиной и сыром. Мой любимый.
– Ты не должна готовить для меня, – я пошел к холодильнику за апельсиновым соком. Я взял пачку, замер и огляделся в поисках стакана. – Но я тебя не остановлю.
Она улыбнулась, укладывая полоски бекона в сковороду.
– Ясное дело.
Я наливал сок, а она продолжила:
– Я – твоя мама. Моя работа – приглядывать за тобой. От еды тебе станет лучше.
– И когда мне будет пятьдесят, а тебе семьдесят, ты будешь заботиться обо мне?
Она покачала головой.
– Надеюсь, тогда ты уже будешь женат. И ты будешь заботиться обо мне. Толкать коляску и менять памперсы.
Я хотел сказать ей, что этого не будет. Я не женюсь, а она не будет в коляске.
– Как прошлая ночь? – спросил я. – Ты была с тетей Дженис? – мама и ее сестра раньше любили вечеринки. Когда дискотеки были на пике, Донна и Дженис развлекались, как могли. А потом мама стала бухгалтером, а тетя забеременела. Она вскоре вышла замуж за моего дядю Иена.
– Да. Дженис взяла меня в бар байкеров Иена, – мама насторожилась. – Рок-музыка и кожа – не мое. Надолго мы там не задержались.
Я улыбнулся. Я бы заплатил, чтобы увидеть маму среди байкеров. Она точно выделялась с ее идеальным каре и кардиганом.
– Ты повеселился ночью? – спросила она.
Я пожал плечами.
– Бывало и лучше.
Она растерялась, выливая взбитые яйца на другую сковороду.
– Что случилось?
– Я любовался праздником любви Кевина и Эшли.
Она понимающе кивнула.
– Сколько выпил, чтобы справиться?
– Не помню.
Она сосредоточилась на готовке. Она добавила ветчину и тертый сыр.
– Не переживай, милый. Однажды, ты тоже будешь таким. Девушка найдется.
Я хотел сказать, что она уже нашлась, и она жила в получасе езды от меня. Мы переписывались, и она хотела дружить, но была замужем. И что у нее есть тату в честь прозвища, которое я дал ей, когда нам было по семнадцать лет.
Но не сказал.
Мнение мамы об Эддисон всегда было плохим, особенно, когда ее исчезновение сделало меня невыносимым. Когда она узнала, что Эддисон – лучшая подруга Эшли, и мы будем на свадьбе вместе, я увидел недовольство на ее лице. Но когда она узнала, что Эддисон замужем, мама успокоилась.