– Буду, – пообещал я.
Она улыбнулась и закрыла дверь. Я помахал ей и повернулся к зданию, затем оглянулся, проверяя, что Тара поехала за ней. Они вместе покинули парковку.
Следующим вечером я отправил Эддисон сообщение, хотел проверить, стало ли ей лучше. Я весь день думал о ней. Она побледнела, и я еще не видел ее такой. Это меня напугало.
Я проверял.
Как ты? – отправил я.
Вскоре телефон загудел.
Хорошо.
Так я не заразился?
Нет. Если у тебя нет матки ;)
Что? Помнится, этого у меня не находили.
Забавно.
Шли секунды, я не понимал ее слова. У нее женские проблемы? Телефон загудел снова, и Эддисон написала:
Не хочешь поздравить?
Я нахмурился.
С месячными?? – я не мог поверить, что написал это.
Ха! Нет.
Телефон затих на миг, мне становилось не по себе. А потом два слова появились и пронзили мой живот.
Я беременна.
Глава семнадцатая
Больно.
Не должно, но больно.
Слова Эддисон были нокаутом в боксе, определяющим победителя. Дерек победил, а мы даже не дрались.
Хотя нет.
Если бы мы не дрались, я бы так не злился.
Прошло три недели с тех пор, как Эддисон сообщила мне эту новость. Я не видел ее, больше не писал ей. Она присылала мне сообщения, спрашивала, как прошёл мой день, что я делаю. Не поймите превратно, я отвечал, но не сразу и кратко. Да, я вел себя как эгоистичный ребенок.
Это слово. Ребенок.
Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что не мог злиться на нее за беременность. Если женщина была замужем, она спала с мужем. Меня расстраивало, как она все это делала. Новость была неожиданной. Можно было хоть позвонить. И со всем этим взаимным флиртом я успел подумать, что она что-то ко мне чувствовала. Я был так близко к ней.
Я все еще любил ее.
Мы танцевали у запретной черты. Мне даже нравилось ощущение. Так и было у нас с Эддисон. Когда мы только встретились, у нас сразу возникла связь. Когда мы нашли друг друга снова, мы все еще были связаны, играли с близостью. Теперь была вовлечена невинная жизнь. Мне нужно было завести нормальные отношения с Эддисон, если я не хочу потерять ее. Упрямство во мне не хотело этого, мне нужно было повзрослеть и взять себя в руки. Пока я мог лишь с трудом общаться с ней. Я думал о том, что потерял навеки.
И было больно.
– Просто тащи сюда зад.
– Нет.
Мы с Кевином спорили про «Суперкубок». Он пригласил ребят смотреть игру у него, а я не хотел быть среди людей.
– Не заставляй меня читать тебе нотации, – сказал брат. – Это просто футбол. И Эшли сказала, Эддисон и Дерека не будет.
Это новость. Я слышал, что в их дом приехала целая банда.
– Уверен?
– Эш так сказала. И что Эддисон очень устала.
Я молчал и подумывал поехать туда. Кевин жил недалеко от меня. И тогда он отстанет от меня. Мне надоели его попытки ругать меня за мое настроение. Мы работали вместе, поэтому я все время его видел, и я не умел притворяться, что все хорошо.
– Молчание – знак согласия, – сказал он. – Пиво бери свое.
Он повесил трубку, а я пялиться на телефон в руке. Если я не приеду, он продолжит звонить. Я подумывал, стоит ли слушаться капризов лучшего друга, несмотря на свои убеждения.
Когда я приехал к дому Кевина, Ноа, Эли и Остин уже были там. Я узнал Джона, парня Тары из бара, сидевшего на краю кресла на двоих.
– Где девушки? – я спросил у Кевина, тот прошел за мной на кухню.
– Тара и Эш отправились за пиццей, – сказал он. – Это все пиво?
Я открыл его холодильник, посмотрел на три горлышка бутылок, что сжимали мои пальцы, и пожал плечами.
– Это все, что есть, – две бутылки я поставил в холодильник, одну оставил. Я повернулся и увидел поднос овощей, миску фруктов, кучу чипсов и прочих закусок на стойке. – Хороший буфет.
– Моя девушка все продумала, – улыбнулся Кевин.
Мы вернулись в гостиную, входная дверь открылась. Тара и Эшли прошли, истерически хохоча, пытаясь занести огромный сэндвич в дверь. Мы с братом подошли помочь. Я взял один конец, за Эшли, а Кевин взялся за середину.
– Что это такое? – спросил Кевин.
– В закусочной его не порезали, – рассмеялась Тара. – Мы три раза чуть не потеряли его!
– Он пытался выкатиться из тележки дважды в магазине, а потом и на парковке, – объяснила Эшли. Она оглянулась за плечо и узнала меня. – Что ты тут делаешь?
– И я рад тебя видеть, – ухмыльнулся я.
– Кевин сказал, что ты не придешь.
– Я передумал.
– Ну, – она посмотрела на угощение. – Надеюсь, ты голоден.
Я устроился на углу дивана сытый до отвалу. Игра оказалась не такой интересной. Никто в комнате не болел за команды, хотя Остин и Эли пытались умничать.
– Я знаю, что нужно игре, – сказал Джон. Все посмотрели на него, и он сообщил. – Выпить.
– Что предлагаешь? – спросил Кевин.
– Будем пить за каждое очко Сиэтла.
– Джон! – нахмурилась Тара. – Они получают очки почти за каждое ведение мяча!
Он пошевелил бровями.
– Знаю.
– Если уснешь, останешься тут, – пригрозила она.
Джон пожал плечами.
– Я в игре, – сказал Эли. Ноа и Остин кивнули, и Кевин пошел за выпивкой.
– Думаю, стоит добавить интерес, – предложил Ноа, и парни стали продумывать. Один за приземление во время гола, два за передачи при голе, один за гол издалека, еще два – если автогол.
Кевин пришел с бутылкой виски и рюмками. Мы расставили это на столике для второго тайма, в дверь постучали. Эшли пошла ответить, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто там.
Я ощущал Эддисон, не глядя.
– Эй, ребята, – неуверенно сказала Эшли. – Вы ведь собирались остаться дома?
– Эддисон стало лучше, и мы пришли, – услышал я Дерека. – Лучше поздно, чем никогда.
Я стиснул зубы.
– Отлично! – веселье Эшли было натянутым. – Я унесу куртки в спальню!
Зашуршал материал, и Эддисон сказала:
– Спасибо.
– На кухне полно еды, – сказала Эшли. – Угощайтесь.
Я не повернул головы. Но я ощущал глаза, что прожигали во мне дыру. Я не знал, был то Дерек или Эддисон.
– Голодна, детка? – услышал я Дерека.
– Наверное, – ответила Эддисон, и я ощутил, как они ушли.
Я посмотрел в глаза Кевина, и он шепнул:
– Прости.
Моя шея горела. Я не знал, что делать. Я не хотел сидеть в одной комнате с Дереком и делать вид, что все хорошо.
– Простите? – услышал я Дерека из кухни. – Чье это пиво?
Почти все повернулись смотреть, будто из гостиной было видно кухню за стойкой.
– Кайла, – ответил Кевин.
– Можно одно?
Он издевался.
Кевин посмотрел на меня, вскинув брови.
– Можно? – спросил он.
«Нет!» – подумал я. Я взял всего три. Все смотрели на меня, и я не хотел казаться гадом. Не все в комнате знали мою ситуацию, так что я кивнул.
– Спасибо, – услышал я Дерека за собой.
Я не ответил.
Начался второй тайм, и я молился, чтобы Сиэтл сделал то, что стало бы поводом для рюмки. Эшли вернулась, и я ощущал, как новые гости встали где-то за диваном. Я смотрел на экран.
Нет. Я смотрел сквозь телевизор. Я ощущал лишь близость Эддисон ко мне.
Бог меня услышал, или это была моя бабуля, но Сиэтл забил с тачдауном. Мы завопили, но не из-за гола, а потому что наша игра с выпивкой началась. Руки опустились на столик, и я схватил рюмку рядом с собой. Я выпил виски без колебаний, жидкость обожгла горло. Я опустил рюмку и отодвинул ее двумя пальцами к Кевину, который наполнял их.
Я заметил краем глаза ноги у дивана. Я поднял голову, когда Дерек спросил:
– Эй, можешь подвинуться?