Мы добрались до Эшли, и она вручила Эддисон ее сумочку, затем мы отправились за куртками. Эддисон отошла от меня и надела куртку, снаружи, на холоде, я немного остыл. Я повел девушек к своей машине, остановился лишь раз, когда Эддисон запнулась о люк.
– Эти туфли – орудия пыток, – сказал я, сжимая локоть Эддисон.
– Только в трезвом состоянии, – пошутила Эшли
Эддисон показала ей язык.
Я открыл пассажирскую дверцу, Эшли забралась в машину, помогла усадить Эддисон. Закрыв за ними дверь, я обошел грузовик спереди и сел за руль. Затем завел двигатель и выехав с парковки, направился к дому Кевина и Эшли. Я немного переживал, оставляя «Хаммер» Эддисон, но это все же было не моим делом.
Через десять минут пути я оглянулся и увидел, что голова Эддисон лежит на плече ее лучшей подруги. Она отключилась. Эшли придерживала ее, и я спросил:
– Так что случилось?
Эшли нахмурилась.
– Дерек разозлился, узнав, где мы. Он заявился в клуб и забрал ключи Эддисон, потому что она была слишком пьяна, чтобы водить.
– А она была?
– Не настолько, – голова Эддисон покачнулась, и Эшли поправила ее. – Но она быстро потом дошла до такого.
– Ты не пыталась остановить его?
– Пыталась! Я говорила ему, что она в порядке, и нам не нужно было ехать. Он сказал вызывать такси.
Я разозлился и сменил полосу на дороге.
– Если он переживал, то должен был остаться и забрать вас домой.
– Думаешь? – с сарказмом сказала Эшли. – Знаю, им сейчас сложно, но никто не бросает жену и ее подругу в баре без машины. И не оскорбляет перед незнакомцами, как и не уходит, почти доведя жену до слез. Это поступки придурка.
Я прищурился и сжал руль.
– Точно, – буркнул я.
Мы молчали остаток пути. Я думал о Дереке. Почему он так обращался с Эддисон? И с Эшли? Когда Кевин узнает, он не будет рад. Мне нужно будут поговорить с Эддисон, когда она протрезвеет, и узнать, что она в нем видела. Чтобы понять, почему она любила его.
Она заслуживала лучшего.
Я остановился у дома Кевина, спросил у Эшли, останется ли Эддисон с ней.
– Нет, – буркнула Эддисон, удивив нас. Она медленно села, ее волосы спутались с одной стороны. – Я хочу домой.
– Уверена? – спросила в тревоге Эшли. – Можешь остаться. Кевин вернется в понедельник.
Эддисон кивнула.
– Я хочу в свою кровать, – она посмотрела на меня. – И к Сэму.
Я понял.
Девушки обнялись на прощание, я проводил Эшли до двери дома.
– Прости, что мы тебя потревожили, – сказала она. – Если бы Кевин был дома, я бы позвонила ему.
– Не переживай, – сказал я. – Я рад, что смог помочь.
Она открыла дверь, встала на носочки и обняла меня.
– Я всегда хотела старшего брата, – сказала она мне в плечо. – Спасибо.
Я похлопал ее по спине.
– Не за что.
Я вернулся в машину и застал Эддисон в странной позе. Ее нога была поднята на сидение рядом с ней. Ее колено неловко дергалось, она боролась с застежкой на лодыжке.
– Что ты делаешь? – спросил я.
– Снимаю идиотские туфли, – она раздраженно выдохнула.
Я придвинулся к ней и протянул руку.
– Давай ногу.
Она посмотрела мне в глаза и повернулась, выпрямляясь. Она уперлась спиной в дверцу и протянула мне ногу. Я коснулся ее лодыжки, и взгляд упал на шрам на ее колене, кожа припухла и посветлела от времени. Она заметила мое замешательство.
– Там мне в ногу вставили прут, – сказала она.
Я хотел поцеловать этот шрам.
Я тут же переключил внимание на ее обувь, расстегнул ремешок. Ее кожа была красной, от ремешка остался след.
– Болит? – спросил я.
– Колено?
– Нет, лодыжка, – я снял ее туфлю и махнул ей протягивать вторую ногу.
– Немного.
Без туфлей я заметил, что её ногти на ногах покрашены розовым лаком. Мне хотелось убрать красные отметины от туфель. В грузовике погас свет, и мы остались в темноте. Я массировал ее кожу, и она вздохнула. Я поднял голову.
– Тебе хорошо?
Я видел черты ее лица в полумраке.
– Все в тебе хорошо.
Мои руки замерли.
– Что?
Она прислонила голову к окну и посмотрела на меня.
– Я не могу перестать думать о тебе, – она закрыла глаза. – Твой голос. Твои руки. Твой взгляд, – ее голова склонилась у стекла. – Я тону в тебе.
В горле пересохло. Как это понимать?
Она открыла глаза.
– Это значит, что я не могу дышать, но с тобой мое сердце бьется.
Я придвинулся, удерживая ее взгляд.
– Почему ты не можешь дышать?
– Вина лишает воздуха, – призналась она. – Она такая тяжелая. Она давит мне на грудь и легкие. Шепчет мне, что я не должна переживать за тебя.
Она переживала за меня.
Я взял ее за руку, она сплела пальцы с моими. Я не мог поверить, что она так честна со мной.
– Мы в этом похожи, – сказал я. – Мне вина тоже такое говорит.
Она провела большим пальцем по моим костяшкам.
– Кошмар, – пробормотала она.
Я рассмеялся.
– Хотела бы я дать тебе больше, Кайл.
И я хотел. Ужасно сильно.
Вдруг она отдернула руку от моей.
– Прости. Не обращай внимания, я пьяная, – она выпрямилась и отодвинулась от меня. – Не стоило так говорить.
Она не была настолько пьяна.
– Не стоило отвлекаться, – она нервно одернула платье.
Это точно.
– Слушай, – я склонился к ней. – Мудрая женщина говорила, что ты вернешься в мою жизнь, когда придет время. Обещай, что мы будем рядом достаточно долго, чтобы проверить это.
Глаза Эддисон расширились.
– Твоя бабушка?
Я кивнул, ее глаза заблестели от не пролитых слез.
– Так просто ты от меня не избавишься, – мне было легче, ведь она боролась с теми же чувствами, что и я. Мы словно были командой, боролись с одним и тем же.
Нашими сердцами.
Шли тихие секунды, она вдохнула.
– Ладно. Я справлюсь. Мы друзья.
– Да, – сказал я. – Друзья, что скрывают симпатию друг к другу, ведь девушка замужем. Хотя парень при этом думает, что ее муж – козел, не заслуживающий ее.
Рот Эддисон раскрылся, она рассмеялась. Она шлепнула рукой по своему рту.
– Меня ждет ад, – сказала она.
Я сжал ее колено.
– Там и встретимся.
Глава двадцать первая
Я смотрел на себя в зеркало в примерочной. Последний раз я был во фраке в четырнадцать, и меня заставили.
Я помнил, что рукава пиджака были слишком длинными, а воротник рубашки ужасно давил. Я стоял у алтаря между папой и братом и ерзал. Отец ткнул меня локтем, чтобы я успокоился, когда Лидия пошла по проходу между рядами, и я хмурился почти весь тот день.
Забавно, что одна картинка вызывала столько воспоминаний.
До свадьбы оставалось меньше месяца, Кевин, Остин, Ноа и я примеряли костюмы. Я застегнул пиджак, а потом понял, что мы с отцом столкнулись со схожими выборами. У нас с Эддисон не было физической близости. И я не собирался разбивать ее брак. Но мы знали о своих чувствах друг к другу. У нас была эмоциональная связь, и мы не знали, к чему это приведет.
И это даже ощущалось правильным.
Я поправил пиджак, Кевин подошел к двери:
– Ну как?
– Хорошо, – сказал я. Хоть можно было дышать. – Сколько он стоит?
– Семьдесят пять. Не переживай. По правилам этикета жених покупает костюм свидетелю.
С каких пор брата волновал этикет? Я открыл дверь и оказался лицом к лицу с Кевином.
– Чувак, не делай этого.
– Чего?
– Не плати за мой костюм.
Он закатил глаза.
– Я должен.
– Нет.
Брат прижал ладонь к дверному косяку.
– Сам посуди. Я работаю на тебя. Ты выписываешь мне чек. Мои деньги – твои деньги, – он вскинул брови. – Так что ты за фрак и платишь.
Я нахмурился. Если так посудить, то я вообще многое оплачивал.
– Так я плачу за половину свадьбы?
Кевин улыбнулся.