– Кстати о них, где твоя сестра?
– Дома, готовится к колледжу, – Эддисон закатила глаза. – Она только об этом и говорит. Меня уже тошнит от Мичиганского университета.
– Что в нем плохого?
– Это не школа, – она пожала плечами. – Я просто устала слушать, как мои родители восхищаются своим золотым ребенком.
Мы остановились, чтобы Сэм смог исследовать обочину дороги, и я поймал взгляд Эддисон.
– Уверен, ты преувеличиваешь, но я подыграю. Почему Меган любимица?
Она нахмурилась.
– Потому что она поступила в колледж, чтобы заниматься фармакологией. И, как говорит моя мать, у нее будет настоящая карьера. А я просто не хочу этого.
– Чего ты тогда хочешь?
– Танцевать. Профессионально. Я уже работаю над этим. Хочу попасть в Джульярд.
Я впечатлен. В отличие от Эддисон, я понятия не имел, в каком направлении двигаться. Я не знал, куда пойти учиться дальше, или что делать, мои оценки не позволили бы мне получать стипендию. В средней школе предлагали небольшую стипендию, но мои шансы на нее были, в лучшем случае, невелики.
– Это восхитительно. Ты танцуешь?
– С четырех лет, в основном это балет, но также и современные танцы.
Я одобрительно кивнул.
– Я должен был знать.
– Как?
Отступив назад, я скользнул взглядом от ее бедер к лодыжкам.
– Я знал, что эти ноги смертельны по многим причинам.
Она игриво ударила меня по руке, и я отскочил, улыбаясь.
– Эй, ты смотрела на мою попу прошлым летом.
Она снова ударила меня по плечу, когда мы продолжили идти.
– Ну, да. Только это я могла видеть на расстоянии, кроме твоих черных волос. Может быть, хорошо, что мы не встречались раньше.
– Почему это?
– Потому что я бы не могла перестать думать об этих переменчивых глазах, – она внимательно разглядывала мое лицо, а я смотрел на светлые веснушки на ее переносице. – Сегодня больше зеленые, чем синие, – решила она.
– И это плохо? – спросил я. – То, что ты увидела мои глаза, я имею в виду.
– Девушка может потеряться в этих глазах, – сказала она. – Держу пари, трусики так и падают у девочек в твоем городе.
Мой смех прозвучал как лай.
– Этого не происходит!
– В самом деле? У твоей двери девушки не выстраиваются в линию?
– Нет, – я покачал головой. – Порой я хожу на свидания.
– Значит, нет девушки?
– Нет. Ты действительно думаешь, что я гулял бы с тобой, если бы она у меня была?
Она пожала плечами.
– Надеюсь, что нет.
– Ну, вообще-то я терпеть не могу измены.
Когда мне было двенадцать лет, у моего отца был роман с Лидией, зубным врачом у него в практике. Теперь они женаты, но я никогда не понимал, даже в детстве, почему он не мог сначала развестись с мамой, а потом ходить налево. Хоть я все равно люблю отца, мне не нравился этот его поступок. Наша семья развалилась, потому что он не смог удержать своего дружка в штанах.
Эддисон вторглась в мои мысли, попросив отдать Сэма. Я замер, чтобы передать поводок, а она взяла его, привстала на носочки и наградила меня медленным поцелуем, который перешел от сладкого до сексуального за считанные секунды. Я опустил руки на ее талию, обхватывая, и внезапно понял: если мы в ближайшие недели будем просто выгуливать Сэма и целоваться, я буду самым счастливым человеком.
Когда она отошла, я спросил:
– Это чтобы не было девушки?
Она улыбнулась.
– Да.
– Я так понимаю, что парня у тебя в твоем городе нет?
Она покачала головой.
– Он бросил меня.
Я невольно нахмурился. Мне не нравилось, что она встречалась с каким-то придурком, что было глупо, ведь я знал ее всего несколько дней.
– Когда?
– После выпускного.
Итак, он полный дурак.
– Как долго вы были вместе?
– Всего пару месяцев, – она снова зашагала, потянув поводок Сэма, чтобы привлечь его внимание. – Ничего серьезного не было.
Мне уже хотелось ударить этого парня, которого я никогда не встречал. Мы прошли несколько футов, она посмотрела мне в глаза.
– Я вижу, ты злишься. Поверь, он не разбил мне сердце. Я счастлива, что все это закончилось.
Ладно, хорошо. Мои плечи расслабились, и я обнял ее за талию. Когда я наклонился для поцелуя, я ощутил запах ее шампуня. Ее волосы пахли земляникой.
– Я рад, что ты не пострадала.
Она прижалась ко мне, мы обошли озеро по кругу.
Два дня спустя я молился, чтобы дезодоранта хватило, чтобы замаскировать запах пота от моих подмышек.
Отец Эддисон смотрел на меня, передавая салат. Ее родители пригласили меня на ужин, потому что Эддисон и меня поймали с поличным. Но мы только целовались. Да, я припер ее к стенке своего грузовика, и да, ее ноги, вроде, обвивали мой пояс. Но только потому, что она прыгнула с кузова грузовика, и я поймал ее. Она была виновата в том, что прижималась к моему телу. А вот к двери ее прижал я…
– Кайл, – Бет, мама Эддисон, отвлекла мое внимание от ее недовольного мужа. – Эддисон говорила нам, что ты живешь в Фентоне.
Я кашлянул, прочищая пересохшее горло, и ответил:
– Да, мэм, верно, – мы с Эддисон сразу обменялись адресами, когда снова встретились. Она жила южнее меня, в районе Уотерфорда. В этом городе я никогда не бывал, но собирался приехать, если ее родители не запретят.
– Это где-то в получасе езды от нас? – спросила она у дочери.
Эддисон кивнула, намеренно набив рот жареной курицей. Она была так же смущена, как и я, но я невольно заметил, как она хороша даже с пухлыми щеками, полными еды.
– Значит ты тоже станешь выпускником в этом году? – спросила меня Бет, прожевав кусочек.
– Да, мэм, – видимо, говорить я мог только это.
– Какие колледжи тебя интересуют?
Роберт, отец Эддисон, меня пугал. Его голос звучал низко грубо, словно он завтракал камнями. Я не знал, был ли это его естественный тон, или этот тон намекал: «Я ужасно зол, убери руки от моей дочери». Я слышал от него только такой голос, потому что в первый раз, когда он говорил со мной, он прорычал, чтобы я опустил Эддисон.
Я использовал свой стандартный ответ на вопрос колледжа.
– Я выбираю из нескольких.
– На чем будешь специализироваться?
У меня не было ответа. Добавляя рис в свою тарелку, я понимал, что меня допрашивают. Я это от них и ожидал. Я не хотел давать родителям Эддисон еще одну причину не любить меня, так что изобразил фальшивую уверенность и посмотрел в глаза Роберта.
– Тут я тоже пока выбираю.
– Из чего? – не сдавался он.
Я пытался придумать ложь. Стоило сказать, что я хочу быть врачом или адвокатом. Вместо этого из меня вырывалось:
– Мой отец – дантист, а моя мать – бухгалтер, эти специальности меня не интересуют, моя главная цель – сыграть как можно лучше осенью и получить футбольную стипендию.
Это успокоило Роберта, и его лицо немного расслабилось.
– В самом деле? Вас уже приглашали в какие-то учебные заведения?
Черт. Я не это имел в виду. Эддисон успокаивающе сжала мое колено под столом, и я решил солгать. Я признаюсь ей позже, наедине.
Выдавив смешок, я сказал:
– Тренер не любит, чтобы я говорил об этом. Он говорит, что это испортит сезон. Ни один из представителей не хочет, чтобы услышали другие школы. Уверен, вы понимаете.
Папа Эддисон кивнул.
– Впечатляет. Ты привлек внимание важных лиц. Может быть, школы Десятки?
Мой рот открылся, но я не издал ни звука.
– Роб, оставь мальчика в покое, – вмешалась Бет с противоположного конца стола. – Он сказал, что не может говорить об этом.
Я послал ей благодарный взгляд.
– Эддисон говорила о Джульярде? – спросила она у меня.
Улыбка расплылась на моем лице. Я посмотрел на Эддисон.
– Да. Я не сомневаюсь, что она поступит.
Эддисон покраснела и посмотрела на свою тарелку.
– И я не сомневаюсь, – Бет потянулась к бокалу. – Но я сомневаюсь в ее способности зарабатывать себе на жизнь танцами. Может быть, ты сможешь на нее повлиять, Кайл, раз выбираешь колледжи. Как спортсмен, ты знаешь, что нельзя рассчитывать только на свое тело. Ей стоило бы меньше думать о танцах.